Он попытался обхватить ноги итальянки и затем вздрогнул последний раз.

Мы потеряли время, я был вне себя от бешенства. Но Стефания уже приняла решение: Рауль должен умереть «нормально». Как это было раньше, чтобы никто не пытался его вернуть. Раньше, подумал я, люди умирали и все занимались только их похоронами и своей скорбью. И если в наши дни было можно вернуть умирающего, теперь об этом, похоже, придется позабыть.

Душа Рауля ушла с поцелуем, последним воспоминанием об этом нижнем мире.

Да, красивая смерть, ничего не скажешь! Хотел бы я, чтобы и у меня была такая. Мне пришло в голову, что Рауль знал, как надо любить. Он любил своего отца до такой степени, что пошел на всю эту авантюру. Он любил свою мать до такой степени, что сумел простить ее за недостаточную к себе любовь. Он любил меня до такой степени, что смог увлечь вслед за собой. Он любил Амандину. Он любил Стефанию. Мейер говорил: «Очень трудно любить по-настоящему. Но на это отпущена только одна жизнь, так что ошибка недопустима».

Труп Рауля лежал в руках Стефании. Ее глаза заволокло влагой. Вокруг нас ее приспешники уже не знали, что делать дальше. Их предводительница плачет: это же идет вразрез всем заповедям Зла! Они стояли с опущенными руками.

– Ладно, пошли, – сказала она.

Застреляли мотоциклы. Злодеи испарились, будто их и не было.

Я смотрел на тело моего друга. Телесная оболочка уже, наверное, освободилась от души. Можно ли вернуть ее в эту груду плоти?

Слишком поздно, должно быть, душа Рауля уже на оранжевой территории, смешавшись с миллиардами покойников. Мы никогда его не вернем. Лишь когда я осознал, что он умер, безвозвратно умер, я понял, что он был моим братом. Моим единственным, настоящим старшим братом.

Я хотел выть на луну, как волк. Аууууу! Но никто не понимал, что это был мой единственный, естественный способ избавиться от душевной боли. Когда умирает твой лучший друг, надо не выть по-волчьи, а плакать. Весь мир это знает.

288. Учебник истории

В 2068 году Максим Вийян, один из столпов танатонавтики, заявил:

«Пока человек смертен, он может расслабиться».

Таков был его ответ, брошенный через столетие американскому философу Вуди Аллену.

Действительно, что может быть страшнее бессмертия? Можете представить себе жизнь, что не прекращает тянуться, повторяться, продолжаться до бесконечности?

Все быстро наскучит, люди станут мрачными, разочарованными, раздраженными. Со временем исчезнут цели, потом надежды, потом ограничения, потом страх. Люди будут проживать дни впустую, машинально, не радуясь ничему. Правительства будут править вечно. Все станет заблокировано самыми сильными, которые никогда не состарятся. Никто не сможет положить конец своей собственной жизни.