Библиотеки.

«Когда это время станет всего лишь горьким воспоминанием, мы хотим быть нацией опубликованных сокровищ – книг, манускриптов, карт и религиозных документов, набросков и картин художников. Мы хотим оригиналы, где бы они ни находились. Вам будет позволено сделать подходящие копии».

Его аналитики назвали это «практичным подходом». Цивилизованные нации сначала хорошо подумают, прежде чем жечь такие сокровища… если до этого дойдет. Неприятность была в том, что этот мир не был больше цивилизованным.

Прескотт вернулся к разделу доклада, касающемуся требований Англии, и написал наверху одно слово: «Согласиться». И поставил свои инициалы.

Ливия не присоединилась к этой новой игре, хотя оставался вопрос, есть ли в Ливии вообще централизованное правительство. Спутниковые наблюдения говорили, что страна лежит в развалинах, численность населения резко сократилась… а каким оно было? Три миллиона? Вся Северная Африка представляла собой бойню. Стерилизационные отряды, их называли «новыми СС», подожгли каждый населенный пункт вблизи ливийской границы и по всей земле от Суэца до Касабланки, двигаясь впереди кобальтового барьера, который теперь охватывал обреченную землю.

А что с Израилем?

Прескотт отложил папку с пометкой «Бразилия» в сторону, решив взять ее с собой на обеденное совещание. Северная Африка оставалась главной заботой. Уцелевшие люди скапливались в Чаде и Судане, намерения их были очевидны. Вот-вот начнется новый «джихад».

«Нейтронные бомбы! – думал Прескотт. – Это единственное решение».

Этот регион не входил в область, объявленную О'Нейлом вне закона. И какая в этом разница теперь, запретил ли О'Нейл атомное оружие в Ливии? Эта нация больше не существовала.

Диктор в последних новостях предыдущей ночью не обладал спутниковой информацией, но, конечно, слышал о ней.

«Из этой страны мы получаем только ужасающую тишину».

Прескотт отложил папку о дани в сторону и хмуро смотрел на раздвинутые ярлычки – слова на бумаге. Может ли что-нибудь из всего этого действительно показать размах катастрофы?

У Китая, по-видимому, назрела проблема с Индией, но оставался еще и резкий раскол между Китаем и Советами. Это должно быть ключевым вопросом во время сегодняшнего рабочего совещания. Он посмотрел на часы: еще полчаса. Война на Дальнем Востоке была бы окончательной катастрофой – беженцы, потеря централизованного руководства, никакой возможности установить строгую систему наблюдения и карантина при перемещении больших групп населения.

Президента охватило чувство хрупкости человеческих условий. В груди его что-то сжалось, дыхание стало коротким и быстрым. Ярлыки на докладах зажили собственной жизнью, буквы стали большими и пылающими. Каждый ярлычок вызывал к жизни новый потенциал истребления.