Двум навестившим ее констеблям совсем не хотелось самим делать свою работу. Приблизительно это они и сказали открывшему дверь Теду – большинство людей ничего иного от них и не ждали. В худшем случае кровожадный фуззи-вуззи обыскал бы квартиру, забрал бы жильцов, потом пришлось бы платить штраф и аскать по знакомым на дозу. Но констеблей ломало заморачиваться: им хотелось только убедиться, что беременная терка, известная Комитету по евгенике и соответствующая описанию в рапорте патрульной машины, не сидит на ягиноле и не собирается подарить городу дефективного ребенка.

Мак услышала, как Тед говорит:

– Нет, разумеется, она этого не делает. Не такая уж она дура.

– Надо все-таки взять ее прокатиться, чувак. К доктору, не более того.

Мир был сосредоточием перекатывающихся эхом красок, по большей части тусклых – в цветовой гамме дерьма. Мир был сосредоточием щекочущих запахов, от которых у нее текло из носа и слезились глаза. Мир был сосредоточием неизвестных опасностей, покрывавших ее кожу ползучими поцелуями невидимых холодных улиток.

После полицейские пришли к выводу, что она, наверное, пыталась спрятаться, но открыла не дверь шкафа. А окно.

На двадцать седьмом этаже над неподатливым асфальтом скучного, мерзкого города под названием Лондон.

Режиссерский сценарий (37) На базе

Режиссерский сценарий (37)

На базе

Дональда и Сугайгунтунга положили на надувных матрасах у входа в пещеру, служившую одновременно оружейным складом и коммуникационным центром. Спрятанные за выступом скалы, тут стояли телевизор и целая миниатюрная студия радио- и телефонного оборудования. Но включать его следовало осторожно: вулкан в состоянии замаскировать тепловое излучение, но не предательские сигналы электронного оборудования.

Ранним утром, когда Дональд очнулся от не принесшей ему отдыха дремы, Сугайгунтунг вертелся и метался на своем матрасе, зубы у него стучали. Встревожившись, Дональд пощупал ему лоб. Кожа у ученого была горячая и сухая, и он пожаловался, что его тошнит.

На его возглас откликнулась девушка в тускло-зеленом походном обмундировании, которая раздела Сугайгунтунга, налепила на него тестовые наклейки с микроорганизмами и измерила температуру.

– Мы это называем тропической лихорадкой, – наконец сказала она. – Все, кто сюда попадает, ею болеют. Она не опасна.

– Разве нельзя ему чего-нибудь дать? – спросил Дональд.

– Тут у нас нет больницы, только походный лазарет, – с оттенком грусти ответила девушка. – Я могу дать ему жаропонижающее и максимальную дозу аскорбиновой кислоты. Но здесь нужен специальный препарат, железистый гидрат хлора с каким-нибудь производным аспирина, а у нас ничего такого нет. Разумеется, я узнаю, нельзя ли получить его из Гонгилунга.