Он подумал, не обратиться ли за советом к другу, но у него не было друзей. На фабрике к нему и близко никто не подходил с тех пор, как прошел слух, что Ариадна снова беременна. Все настолько его сторонились, что он не мог даже разоблачить эту ложь.

За день до назначенного срока он твердо решил сообщить о случившемся властям и попросить о помощи. Он записался на прием к управляющему, отвечавшему за отдел тектогенетики. Утром управляющий, задумчиво кивая, выслушал его историю. После полудня он вызвал Эрика к себе и велел поговорить по телефону с лейтенантом полиции, который, судя по голосу, был убежден, что Эрик все выдумал, лишь бы привлечь к себе внимание.

– Нет, разумеется, я не видел, какие на них ботинки! Они подловили меня в переполненном вагоне скоропоезда! Нет, у меня нет возможности с ними связаться, они сказали, что сами меня найдут. Они знают, где я живу.

Вероятно, управляющий успел упомянуть о том, что этот сотрудник не получил ожидаемую надбавку, какую дали всем остальным после успешной разработки нового штамма; вероятно, он сказал, что у этого сотрудника три бэбика, к тому же все девочки. Антиобщественное поведение, не укладывается в сроки, работает спустя рукава, паранойя в начальной стадии…

Лейтенант полиции велел потянуть время, поводить Жера за нос, попытаться разузнать о нем что-нибудь, а потом, может быть, полиция примет меры. А пока он очень занят и не может выделить людей, которые присматривали бы за взрослым гражданином.

На следующее утро разговор состоял из двух фраз и одинакового пожатия четырех пар плечами.

– Принес, что мы просили, лапонька?

– Послушайте, если бы вы только позволили мне объяснить, то поняли бы, почему это так трудно!

Пожатие плечами.

Атмосфера сгущалась день ото дня: намеки и едва заметные признаки – словно температура падала перед бурей. Жилец из их блока, обычно вежливый, стал вдруг грубым. Пенелопа вернулась из школы в слезах, и ее никак нельзя было утешить. Ариадне намеренно недодавали сдачи в местном универмаге, и она никак не могла доказать свою правоту, так как люди в очереди пихали ее, и ей приходилось бежать, забрав покупки. Кто-то неизвестный плюнул в чашки Петри с культурой, с которой он работал в лаборатории. На двери его квартиры намалевали губной помадой красный крест.

Наконец он сказал Ариадне, что подаст заявление в «Джи-Ти» на пост в Бенинии, потому что, как говорят, там нужны люди всевозможных профессий, наверное, и квалифицированные генетики тоже. А она ответила, что не желает, чтобы ее дети росли в какой-то вшивой чужой стране. На первой стадии он проиграл. Спор выиграли за него другие – когда она застала мальчишку Гасденов и его шестерок, которые мучили Пенелопу, говоря, что заставят ее родить много детишек, а когда она умрет, то попадет в рай, потому что так полагается поступать всем правокатоликам; они успели стащить с нее трусы.