Инженер поставил пистолет на предохранитель, спрятал его и спустился на технический этаж. Там на стеллажах нашёл баул, вытряхнул из него кучу каких-то запчастей, а затем снова взялся за газовый резак. Поджёг, проверил его и пошёл к трансформатору. Да, чистая медь. Он обесточил его. И свет вокруг погас. Но это его уже не смущало, ему хватало и повешенного на грудь фонаря. Десять минут, и он срезал трансформатор с креплений и вырезал из него железный сердечник. Ну не тащить же простое железо с собой, там одна медь весила полцентнера. А может, и больше. Горячие мотки медной проволоки он уложил в баул. Поднял его – нет, тут однозначно больше двадцати килограммов – и поволок по темноте к выходу на второй этаж. Волок этот тяжёлый баул, а сам посматривал по сторонам: индикаторы горят, мигают, насосы урчат, значит, есть дублирующая электросистема. Конечно, заведение-то солидное. Тут денег вложено столько, что и не сосчитать, и ведь кто-то им всё это оборудование делает, кто-то поставляет, кто-то монтирует. Бетон делает, стены возводит. Нет, не зря баржи идут и идут на юг от Соликамска. Дотащил баул, бросил на пол, перевёл дух. Теперь дарги. Он снова заглянул в комнату контроля, мониторы и камеры работают, а дикари сидят, где и сидели. Всё хорошо. Он достал пистолет, подошёл к двери. Главное – не дать выстрелить им. Выстрелов из его пистолета никто не услышит, а вот они из винтовок начнут палить, и кто знает, где тут их сородичи бродят, может, они рядом. Инженер прикинул, где они, какое до них расстояние. Снял оружие с предохранителя и толкнул плечом дверь.

Эффекта внезапности достигнуто не было. Дверь чуть скрежетнула по полу.

Так как открыть дверь бесшумно не получилось, оба людоеда, как по команде, повернули головы в его сторону. И теперь деваться уже некуда, контакт лицом к лицу. Соревнование на выдержку, быстроту и нервы.

Первый выстрел он делал в спешке. Но цель выбрал правильно. Стрелял в того, который сидел на корточках, уперев приклад винтовки в песок. Выстрел вышел так себе, но пуля всё-таки достигла цели, разворотила дикарю колено. Тот заорал гортанно, правое колено в клочья, чашка торчит, кровь по ноге струёй, но людоед не падает, не такие они, эти сыновья Праматери, он и на одной ноге вскочил, взлетел, словно на пружине, дарги, конечно, очень сильные и стойкие. Дикарь сразу поднял приклад к плечу, неужели собрался стрелять, прыгая на одной ноге? Но Горохову всё равно, он холоден и сосредоточен.

«Главное – не дать им сделать ни одного выстрела».

Вторая пуля бьёт дикаря под правое ребро, в печень, он орёт опять и валится на песок. Ему стало не до стрельбы, а второй людоед уже схватил своё оружие, но не успел поднять, пуля из пистолета Горохова попадает ему в живот. Он роняет оружие, прижимая рану рукой, поворачивается и кидается бежать. Этого никак допустить нельзя, Горохов беспощадно точен, и ещё две пули, одна за одной, попадая дикарю в спину, валят его на песок. Он больше не движется, и последняя, шестая пуля добивает первого дикаря, который ещё шевелился, пуля разносит ему голову. Конец.