– Ах вот оно что…, – Горохов уже был в метре от медсестры.

А та, чуть отклоняясь в сторону, только выглядывала из-за него, чтобы видеть приближающийся берег. На него внимания не обращала… Горохов быстро поднял обрез… и…

Пахх…

В жарком мареве речного воздуха разнёсся резкий звук. Жакан ударил боту точно в шею, в горло. Скорее всего, перебил ему позвоночник. Брызги фонтаном во все стороны и, конечно же, на инженера. Человека выстрел убил бы сразу, но бот ещё умудрился вскочить на ноги. Его рука оставила румпель, и лодка почти потеряла ход.

Пахх…

Картечью туда же в шею. Теперь голова была почти оторвана, и бот с грохотом падает на дно лодки.

«Шея. Как и предполагал. Двенадцатый калибр, но даже после этого он ещё успел вскочить. Это пипец, какие они крепкие. Это в шею. А голова, а сердце? Сомневаюсь!».

Инженер, на автомате перезаряжая обрез, кидает быстрый взгляд на Морозова: не попытается ли напасть? Нет. Сидит смирно. Глазки таращит. Это хорошо. Пусть боится. Горохов хватает бота за ногу и не без труда переваливает его через борт. Садится на забрызганную банку, на румпель и, кладя руку на руль, говорит вежливо:

– Извините, доктор. Но мне так будет спокойнее.

Морозов молчит. Он через дорогие очки смотрит на инженера, на его пыльник в чёрных пятнах разных размеров, на его обрез и ничего не отвечает.

На раскалённых бортах лодки, под раскалённым солнцем бордовая кровь бота быстро высыхает и чернеет. А инженер управляет лодкой и ведёт её к берегу. К близкому уже мыску, на котором под навесом их ждут дорогие квадроциклы.

Говорить у доктора, судя по всему, желания не было, и они молча доплыли до берега, выгрузили свою поклажу из лодки, всё так же молча добрались до двух квадроциклов, спрятанных от солнца под навесом. Горохов дождался, пока Морозов начал укладывать свою сумку в багажник одной из машин, и тут же сказал, указывая на другую:

– Давай-ка поедем на этой, доктор.

Молодой врач только взглянул на него и, не произнеся ни слова, стал перекладывать свою сумку в багажник другого квадроцикла.

– Постой, – Горохов остановил его. – Ты уж извини.

Он начал с профессиональной сноровкой обыскивать молодого врача. И сразу нашёл у него рацию, а затем и пистолет.

– Это для безопасности, – пояснил Морозов.

– Тебе нечего волноваться, я с тобой, – успокоил его инженер.

Врач стал садиться на водительское кресло.

А Горохов уселся на задний диван, вытащил из своего рюкзака тяжёлый баллон, вентиль которого был обмотан пластидом. А из тайника фляги достал детонатор и специальную зажигалку, с которой этот детонатор активировался. Детонатор он вставил во взрывчатку, обратив внимание на то, что пластид от жары стал мягче. После этого он аккуратно уложил баллон за пассажирское кресло. Там ему было самое место. Рюкзак же и сумку с медикаментами он положил на сиденье рядом с собой, противогаз, с уже прикрученным к маске фильтром, – в правый карман пыльника, «зажигалку-передатчик» спрятал в правый карман галифе, поудобнее уселся на задний диван, чтобы Морозов был всё время у него на виду, и произнёс тоном как можно более беспечным: