Покраснев до корней волос, я на ощупь расстёгиваю нижнюю рубашку, и она падает с плеч к моим ногам. Оголённую грудь обдувает прохладный ночной ветерок, и я мгновенно покрываюсь мурашками.

Валаска задумчиво рассматривает руны на моём животе и руке и наконец одобрительно кивает.

— Молодец Сейдж Гаффни, отлично поработала, — как будто между прочим замечает она.

Можно подумать, сейчас, когда я стою почти голая, самое время для обсуждения рун, которые показывают приближение демонов и тёмных сил!

Не в силах выдавить ни слова, я смущённо киваю.

Валаска осторожно навешивает мне на шею одну длинную цепь за другой. Цепочки покачиваются на моей груди. Потом она берёт волшебную палочку и касается зелёных рун, проговаривая непонятные заклинания. Все руны на моём ожерелье одновременно оживают, заливая моё тело прелестным зеленоватым светом.

Моя кожа, тоже зеленоватая и мерцающая от рождения, меняет цвет, и я изумлённо охаю.

Валаска добавляет мне на шею ещё одну цепочку и снова кончиком волшебной палочки касается рун на ней. Они разгораются ярче, и моя кожа становится бледного серовато-туманного оттенка, будто затянутое облаками небо.

— Ты хочешь надеть на меня личину эльфхоллена? — обескураженно спрашиваю я, позабыв о том, что стою на ветру почти голышом.

Валаска сосредоточенно кивает.

— Угу. Эльфхолленам в землях Ной многие сочувствуют. Им разрешено беспрепятственно проходить через пустыню.

Ещё одно ожерелье — и снова руны и заклинания.

По моей голове, под волосами, пробегают искорки. Взяв в руку длинные пряди, я с удивлением вижу, что локоны мои тоже посерели.

Ещё цепочка — и уши пребольно вытягиваются, становясь гораздо больше. И кончики у них теперь острые.

Новая цепочка — и глаза будто обжигает на мгновение, зрение затуманивается.

Ещё цепочка — и что-то больно бьёт по рукам: кожа у меня теперь ровная, линии обручения пропали, словно их и не было.

Вытянув перед собой правую руку, я недоумённо рассматриваю пальцы.

— Я что же теперь?..

— Нет, — обрывает меня Валаска, бросив короткий взгляд на Лукаса. — Вы по-прежнему связаны нерушимыми узами. И руны, которые нарисовала на тебе Сейдж, никуда не делись. Всё скрылось под личиной — и только.

Коснувшись палочкой ещё нескольких рун, Валаска отступает, а цепочки вместе с подвесками будто впитываются в мою кожу, превратившись в рунические рисунки на плечах и груди.