С

ерый. Это ощущение медленно прокладывало себе дорогу сквозь ее измученное сознание; бесцветный цвет. Твердо. Она допустила, что и правда лежит на бетонных ступеньках, которые упираются ей в ребра. Холод. Ледяная петля обвивает ее руку. Зев серебристого холода упирается ей в лоб. Теперь Камёлё вспомнила. Она полностью пришла в себя.

Кругом повсюду дрӱэиновое аиӧ. Эдгара Хэлесси нет.

Воздух гремит и поет. Ураган вернулся, чудовищный, невероятно сильный, как ранее под скоростной дорогой: золотистый хвост между небом и землей, огненный столб. Камёлё чувствовала его, но вихри заблудшей энергии не разрывали ее. Эта буря была четко локализирована. Направлена лучами аиӧ, которые составляли ясную, точно заданную структуру.

Но это не отменяло факта, что Они вернулись. Они смотрят.

Камёлё с трудом встала на колени. Ей было так плохо, что пришлось прислониться лбом к ступеньке. Голова раскалывалась из-за хаотично роившихся мыслей. Она медленно приводила их в порядок.

Воспоминания. Она попала в ловушку, явились видения – а серебристый холод почувствовал это и инстинктивно присосался к ее мысли… так что Хэлесси уже ничто не связывало, он мог собраться и уйти. Он оставил ее тут и исчез. Не разбил ей голову камнем, хороший мальчик. Пока там снаружи… и в то же время внутри…

Глеевари осеклась. Вдруг как волной окатило, вспомнился сон, будто морской вихрь взял да хлестнул пенным гребнем яхтсмену в лицо

Экскурсионный поезд.

Он появился в коридоре не сам по себе. Это не Судьба, не стечение обстоятельств, не досадная ошибка, что он обрушился Аш~шаду на голову.

Конечно. Сколько раз пришлось бы бросать кости, чтобы дождаться столь неправдоподобной случайности?