Камёлё чувствовала, как оно начинает в нем просыпаться… нечеловеческая сила, ужасающая пропасть, воспоминания, именно сейчас…

Огненный удар привел ее в чувство, просвистев совсем близко. Прямое попадание! Фомальхиванин закачался. Против пылающих лучей аиӧ молнии психотронной схватки казались до смешного незначительными, но Камёлё знала, каково их воздействие. На мускулистой спине Аш~шада она видела свежую рану, кровавые струйки в черных берегах ожога. Трое глееваринов уже забрались на крышу, четвертый поднимался по лестнице в здании. Как долго фомальхиванин сможет им сопротивляться? Пока он был способен защищаться и при численном превосходстве, но Камёлё знала – и он тоже знал, – что и тут его судьба под вопросом. Равновесие может нарушиться в любой момент. Они нападут со спины, воспользуются преимуществом, пробьют его защиту. Кто-то из них собьет его с ног. Они набросятся. И заполучат его.

Ее руки дрожали. Это была именно та ситуация, о которой она мечтала, решившись прийти сюда! Теперь у нее был шанс примчаться ему на помощь. Присоединиться к нему, сражаться бок о бок, проявить свою преданность. Заполучить его благодарность. Обязать его перед собой, чтобы Аш~шаду пришлось отплатить. После чего она сбежит от всего этого, как того и желала всю жизнь, – от приказов и назначений, от липких пальцев других людей, от ада ӧссенской судьбы. Она отправится на Хиваив. Начнет новую жизнь, с самого начала, без прошлого.

Если бы это было так просто.

Ее сердце отбивало каждую долю секунды; замедлившееся время тянулось словно раскаленный мед. Она нервно сжимала последнюю перекладину лестницы. Там внизу была совсем другая сила. Ӧссе. Все чувства, которые когда-либо в ней были и которые сгорели. Кем Камёлё будет без них? Обруби она эту веревку – что от нее останется? Она продолжит бороться и оберегать это – пустой ящик, коробку от выброшенных туфель.

Камёлё ползала на коленях между небом и землей, разрываемая нерешительностью и двойственностью до глубины души… распятая на дыбе между прошлым и будущим… и ждала, пока пробьет час, ждала иррационального решения, ждала перстов хаоса, которые протянутся из небытия и изменят расстановку сил… но в конце концов она сама, лишь она сама, без помощи богов и дьяволов, веществ всех видов, призраков, ауры, амулетов или же космических сил… сама очнулась от паралича, встала и выбрала свой путь.

* * *

Л

ӱкеас Лус падал.

Ему вспомнились слова на ӧссеине, вступление к древнему «Воззванию к небытию», – и невесомая пустота вдруг обрела свой порядок и пространственные очертания. Вдруг перестала быть абсолютной. Слоги псалма рассекали ее на куски. Он держался за них. Позволил дребезжащей мелодии корабельной речи уносить себя, шел по мосткам текущих строф… следовал все дальше и дальше, за вуалью стихов, развертывающихся перед ним в пустоте, словно ступени в темноту.