– Это пока, – заверил его я. – Есть рядом аптечка? Желательно с бинтами?

Мой собеседник не ответил и, плюнув на меня, продолжил свою работу. Впрочем, ответа не требовалось – я уже увидел большую оранжевую пластиковую коробку с крестом, лежащую на самой границе завала. Поднявшись, я направился к аптечке.

– Весь город разрушен? – всё же спросил я.

– Нет, завалило только восточную и южную сторону.

– Взрыв?

– Да, блядь, взрыв! Ссаные террористы! – рявкнул мужик сердито. – Иди приставай к кому-нибудь другому, раз не хочешь помогать. А мы тут делом заняты.

Значит, клановцам всё же хватило гексогена и организации, чтобы довести план до конца. Масштабы разрушений и смертей поражали. Сколько же им опыта привалило? Немерено.

Переступая через аккуратный ряд трупов на чёрном целофане, я подошёл к аптечке. Раскрыв оранжевую коробку, я поискал обезболивающее, но нашёл только кеторол в таблетках. Плохо, таблетки медленно действуют, мне сейчас подошёл бы раствор для укола. Зато нашлись бинты.

Быстро прочитал инструкцию и закинул таблетку под язык. Затем начал аккуратно перебинтовывать не прикрытые одеждой ноги и руки. Закончив, я стал немного похож на мумию.

Посмотрел на небо, на копошащихся мужиков, на руины вокруг. И сказал миру, одновременно дублируя команду мысленно:

– Теперь можно.

В один момент я превратился в кусок кровавого отбитого мяса. Первое, что я почувствовал – это боль во всём теле. Тупая и острая, местная и общая, боль буквально заполонила моё сознание.

Кажется, я стонал, но хотелось кричать. Впрочем, крик мне удалось сдержать. Кричать показалось мне позорным, хотя свидетелей практически не было: мужики всё так же разгребали завалы, не обращая на меня никакого внимания.

Впрочем, ко всему привыкаешь, где-то через пару минут привык я и к боли, после чего обратил внимание, что я весь мокрый, но не от пота – от крови, которая выделялась из многочисленных ран по всему телу. Раны были неглубокие, но многочисленные, а руки и ноги так и вовсе как будто на тёрке потёрли, судя по неприкрытым бинтами участкам.

Сами бинты быстро намокли и стали красными, и я понял, что с бинтованием поторопился – бинт не накладывается на свежую рану.

Пришлось отдирать намокшие бинты и наматывать новые. Висевшую лохмотьями кожу я содрал, раны как мог залил перекисью, содрогаясь от волн обжигающей боли. Кажется, обрабатывать раны можно только по краям, но определить, где у меня тут края, я не смог.

Осмотрев себя, глубоких ранений не обнаружил, но содранная и разорванная кожа – это не царапины. Кажется, её нужно сшивать, чтобы не оставалось шрамов. Плевать.