- Можно не мешать…- прохрипел бабочник,- ложка…

Джаспер подбежал к столу, взял чайную ложечку и передал дядюшке. Тот подцепил ею зелено-бурую смесь и просунул ложку меж приоткрытых иссушенных губ бабочника. Мистер Келпи судорожно проглотил лекарство и снова потерял сознание. После этого начался сущий кошмар…

Мистеру Келпи становилось все хуже и хуже. В себя он не приходил, лишь порой что-то бессвязно бормотал. Лицо его побелело, а волосы словно поредели и выцвели. И это все не считая усилившегося жара и ручьями текущего с него пота. Вместе с племянником доктор Доу затащил бабочника в кабинет на втором этаже и уложил его на хирургический стол.

- Что же будет?- с тревогой спросил Джаспер.

- Боюсь, нам остается лишь ждать. А пока я сделаю лекарство по рецепту до конца. Я незнаком с этой лихорадкой. Ее действие очень-очень странное. Симптомы будто собраны с нескольких различных болезней. Такое ощущение, что…

Он замолчал, опустив взгляд.

- Какое ощущение?- испуганно спросил Джаспер.

Доктор Доу взял руку мистера Келпи.

- Его кожа отмирает. Погляди на пальцы. Это начальные стадии некроза.

Пальцы мистера Келпи выглядели так, словно он опустил их в чернильницу.

- Те ингредиенты…- продолжил доктор,- я не знаю практически ничего из списка…

К ночи мистеру Келпи стало совсем худо. Жар усилился. Помощник главы кафедры Лепидоптерологии потел так, что простыни на столе были мокры насквозь – постоянно приходилось их менять. В сознание мистер Келпи не приходил.

Джаспер был испуган. То, что мистер Келпи умирает, было ясно и без медицинского опыта дядюшки. Уже не только пальцы бабочника, но и руки, вплоть до запястий, покрылись чернильными кляксами пятен. По шее проходил спазм, жутко повторяющийся сперва каждые пятнадцать секунд, затем – каждые восемь. Сквозь истончившуюся кожу стали проступать пульсирующие вены, колышущиеся, словно ветки деревьев на ветру.

За пару часов до рассвета мистер Келпи будто бы стал усыхать. Потливость прошла, но кожа бабочника была такой раскаленной, что о нее буквально можно было обжечься. И тогда начались странности.

«Лекарство Гиблинга» было готово – оно было идентичным тому, что принимал мистер Келпи все время знакомства с доктором Доу и его племянником: черная, походящая на кофе, жидкость с легким буроватым оттенком. Лекарство уже было заправлено в шприц, но прежде чем ввести его мистеру Келпи, доктор расстегнул его больничную рубаху, в которую того переодели еще накануне. Натаниэль Доу намеревался послушать сердце бабочника, но то, что ему открылось, заставило даже его, непоколебимого и бесстрастного, отшатнуться.