Флип посмотрел на небо и подумал: «Нет, не околдовали». Просто он понял, что может прийти в этот дом только честным.

Флип Маккуэл подъезжал к своему дому, то есть к дому Юлджины Бартон уже успокоенным. Он посмотрел на окна Юлджины. В них еще горел свет. Идти к ней, на обещанный вечерний чай уже поздно. Хотя она еще не спит. Вероятно, готовится ко сну. Может быть, все-таки зайти?

Дверь открыла сама Юлджина.

— Добрый вечер. Флип, — прошептала она, — как я тебя ждала!

В это время ракета пролетала двести пятьдесят четвертую тысячу километров.

* * *

На следующий день город был удивлен событием, происшедшим ночью. На редакцию газеты «Калейдоскоп» был совершен налет неизвестных молодчиков, действовавших очень смело: почти на глазах у полиции, участковое отделение которой находилось поблизости.

Полиция, оказывается, ничего не подозревала о случившемся до тех пор, пока в участок не прибежали уже после ухода налетчиков сторож редакции и вызванный им дежурный типографии. Сторож говорил, что он сначала кричал, и его крик из подъезда слышали двое полицейских, проходивших мимо редакции по улице. Полицейские остановились, пожали плечами и прошли дальше. А его налетчики увлекли в глубину здания и держали там в углу.

Как выяснилось при осмотре пострадавшей редакции, материального ущерба нанесено не было. Все осталось целым, ничего не было разбито или разломано, кроме наспех открытых столов и сломанного замка немудреного железного шкафчика в кабинете редактора. Небольшая сумма денег в шкафу была нетронута, но перерыты все документы.

Флип Маккуэл пришел в редакцию поздно. К этому времени вначале растерявшийся Хауард Нуп пришел в себя и уже почти наладил пошатнувшийся рабочий порядок.

Как капитан корабля, потерпевшего серьезную передрягу Хауард. Нуп для моральной поддержки своих подчиненных делал бравый вид, но в душе его был смятение. Он встретил Флипа взглядом, полным загадочно тоски:

— Флип, дорогой! Я понимаю, они искали «вещественные доказательства». Я разыскивал тебя повсюду, но нигде не мог найти, оказывается, ты переехал на другую квартиру и не предупредил меня об этом. Что же теперь будет, Флип? Они каждую ночь будут искать?

— Успокойтесь, дядя Хау! больше они не придут. Дайте листок бумаги и конверт. Я напишу Антони Ван Силверу записочку, что он напрасно считает меня дураком.

Флип сел за стол и написал Тони, в адрес института, где он работал, записку такого содержания:

«Уважаемый Антони Ван Силвер! Я очень рад, что вы меня так хорошо поняли, и восхищен тем, как остроумно вы известили меня об этом. Но уверяю вас, что это было излишне: напрасно искать что-либо там, где его нет. То, что вы ищете, находится в другом, совершенно надежном и недоступном для вас месте. С удовольствием повторяю, что беспокоитесь вы напрасно: ваше имя не будет названо нигде в печати. Давно ищущий дружбы с вами, ваш доброжелатель».