— Ну-у-у, нас не бьют, значит наши, — весело рассудила жрица. — А так вроде город даже никто не занял, просто перепривязали точку возрождения и мимо прошли.

— Странно, мне казалось, что во враждебных городах не воскрешает, — вспоминая недавний опыт с осадой, заметил Фалайз.

— Да, так и есть. Просто мы втроём не враждебны.

— Как это?

— Ну, сам подумай.

— Это из-за той деревни?

— В каком-то смысле, но нет. Мы же на службе у Амбваланга до сих пор! Нас из-за этого наоборот сейчас нигде кроме как здесь возродить не может!

— Круто… — в этот момент дикий маг заметил, что дракон закончил кружить непосредственно над местом крушения и начал пристально изучать округу. — Ладно, пойду прятаться, жду помощи!

— Только очень жди!

***

Внутренний двор замка Альмагея в эти непростые часы больше всего напоминал собой нечто среднее между разграбленным складом и моргом. Здесь находилось огромное количество ящиков со снаряжением, ныне опустевших — ими вооружили только что зачисленных в Орден железных людей, и они же таскали сюда из подвалов тела предыдущих владельцев этой локации.

В своё время на том, чтобы сохранить зомби, пускай и мёртвых, настоял Мачу, который теперь внимательно наблюдал за ходом подготовительных работ к грядущему ритуалу, внутренне торжествуя. Орден был так близок к победе! Осталось всего ничего.

А там, после отката, грядёт и великий передел собственности. Все начнут с начала, и небывалые богатства достанутся самым бойким, хитрым и сноровистым. Одним из них себя считал и сам Мачу. Он собирался занять положенное место среди богатых и влиятельных.

В своё время ему не удалось поучаствовать в пострелизном разграблении имущества, принадлежащего ботам. Тогда целые состояния у игроков появлялись буквально из ничего — чтобы стать богатым, требовалось просто играть! Свои же деньги, которые Мачу вложил в Орден, он заработал куда с большими трудностями и лишь благодаря покровительству Фрайка не лишился их вовсе.

В качестве кульминации приготовлений во внутренний двор втащили на тележке массивный доспех чёрного цвета, гораздо больших размеров, чем мог надеть любой из игроков. В иное время это был не более чем редкий сувенир или дорогостоящий материал на переплавку, но Мачу намеревался использовать запасной доспех Витора фон Альмагея по прямому назначению, пускай и не совсем лично.

Следом появился и Жоль, бережно державший в руках красивую, небольшую погребальную урну, покрытую целой паутиной рун.

— Дорогущая штука, скажу я тебе, — заметил он, ловко перекидывая урну из руки в руку. — Прах лича практически в идеальном состоянии!