— Возьми мой, — сказал я. — Кажется, он на заднем сиденье или в бардачке. Я посмотрю, что с парнем.

Дочь ухватила меня за руку.

— Папа, я с тобой.

В её глазах светилось любопытство. Она понимала, что происходит нечто такое, с чем ей ещё не доводилось сталкиваться в своей крохотной жизни, и хотела прикоснуться к этой неизвестности, попробовать её на ощупь.

Я не стал лишать её нового опыта.

— Только осторожно, котёнок, хорошо? Не отходи от меня.

— Да, папа.

— Нет-нет! — встревожилась Данара. — Идём со мной, папа справится без нас.

— Не справится! — пальчики Киры вцепились в мою брючину.

Данара закусила губу, но настаивать не стала и побежала к машине, а мы с Кирой медленно подошли к парню. Он продолжал стоять на коленях, словно потерянный, и лишь увидев меня, испуганно дёрнулся.

— Спокойно, — я поднял обе руки. — Мы поможем тебе.

Но парень испугался не меня. Он смотрел чуть в сторону, за наши спины. Я начал поворачиваться, чтобы проследить его взгляд. Закричала Данара — боль…

…грязный пол грузовика, скованные за спиной руки.

Где Данара? Где моя дочь?

Беспокойство переросло в тревогу, тревога — в страх. Если с ними что-то случилось…

Я подтянул ноги под себя и, опираясь лбом об пол, постарался подняться.

— Да лежи ты спокойно!

В лицо прилетел каблук, и в голове помутилось.

— Колтун, слышь? Почему они всё время пытаются встать? Ему говоришь — лежи, а он встаёт? — снова удар. — Тебе же говорят: лежи! — ещё удар. — Значит, надо лежать. Понял?

В ушах загудело, как провода в поле. Глаза залила кровь. Моя. Никогда меня не били вот так, до крови. Драка — не лучший способ решить проблему. Всегда можно договориться, и я прошептал: