Было бы море – пахло бы солью, йодом и бескрайними просторами, а так – нет.

– Ну, пап…

– А что – пап? Живете в съемной квартире, а ведете себя с Юлькой как два миллионера. Я молчу про тряпки-вино, дело молодое, сам таким…

Отец споткнулся о металлическую полосу, одну из скрепок, поперечин огромного моста, негромко выругался.

– Но машина! Машина – это перебор, Стас! Сколько тебе за нее выплачивать?

– Пять лет, – буркнул тот.

Он был похож на отца, просто более молодая копия. На четверть века свежее, на полголовы выше. А так – и походка, и голос… От матери только цвет глаз – отцовские серые, строгие, а у Стаса зеленые, с пляшущими бесенятами в глубине.

– Через пять лет эта железка сгниет уже. Или разобьешь, где, ты же гонщик… А платить и платить. Могли бы и на трамвае кататься, а если срочное чего – такси вон. Яндекс.

– Пап, ну мои ж деньги… Наши, в смысле. Со свадьбы часть, да и заработали с Юлей за год кое-что.

– Твои. – Отец махнул головой, словно отгоняя невидимое, но надоедливое насекомое. Или просто по привычке откинул назад волосы, которые на самом деле давным-давно стриг коротко. – Но лучше на квартиру…

– Пап, ну глупо сейчас копить! Ипотеку не даст нам никто: доходы-то – сам знаешь. А машина нужна! Еще как нужна.

– Таксовать, что ли собрался? Бомбить, как раньше говорили? Совсем спятил.

Следующую полосу отец перешагнул, глядя под ноги. Не все же спотыкаться.

– Да нет. Ну… Просто нужна. Я тебе потом скажу зачем, ты поймешь.

– Стас!

– Все уже, все! Куплено. Перестань со мной… как с маленьким.

– А то ты большой…

Ветер настойчиво пытался сдуть их обоих ближе к дороге, по которой плотно – одна за одной – шли машины. Из окон промелькнувшего автобуса на них без особого интереса глянули чьи-то лица. Две фигурки, почти одинаковые, только одежда отличалась. Ничего интересного: топают взрослый отец с почти взрослым сыном, разговаривают. Скука. Еще и хмарь эта… Скорее домой, там плед, телевизор, горячий чай и теплая кошка. Или собака – у кого как.

Пассажиры – случайный набор, частичка человечества в мчащемся кирпиче автобуса, у них всякое может быть.

– Безответственный ты, Стас. Ничему я тебя не научил.