– Кстати, об Агнессе. Ты собирался позвать её сюда вместе с Леоном, – опомнилась я, пытаясь уйти от разговора о ребёнке.

– В этом больше нет необходимости. Майкл совершенен. Этот гибрид выведет стаю на новый уровень эволюции.

– Я рада, что у тебя всё получилось, – немного фальшиво прозвучало моё замечание.

– Не смей с ним ничего делать, – указав на мой живот, пригрозил Люциан. – Если он умрёт, я найду способ, как причинить тебе боль.

– Ты с ума сошел? Во-первых, мне не удастся его убить ни при каких обстоятельствах. Во-вторых, неужели твоя любовь ко мне способна переродиться в ненависть?

– Способна, если ты лишишь меня этого ребёнка.

Я молча смотрела на него сквозь мрачную темноту. Он же, сверкнув голодом неоново-голубых глаз, скрылся в сумраке коридора.

– Твою мать! – прошипела я в полном одиночестве, возвращаясь в свою комнату, ложась на кровать, чтобы немного отдохнуть от этого эмоционального перенапряжения.

Отныне возле моей спальни дежурили двое ликанов, не зависимо от их положения в стае. Они же следили за регулярным проветриванием помещения. Хелма составляла мой рацион питания, стиснув зубы, заставляя себя подчиняться приказам вожака. Она поставляла еду, а другие самки готовили пищу.

Я слонялась из угла в угол, спала и бесцельно сидела у открытого окна, глядя на улицу с южной стороны, на которой не было ничего, кроме пропасти, уходящей глубоко под землю. Всё теперь вертелось вокруг меня, той, что носила в себе наследника первого ликана второго поколения, пока он сам вместе с ученым-генетиком пытался усовершенствовать ген Майкла Корвина и вживить его в члена своей стаи, чтобы продолжить создание гибридов, поскольку его подопечный категорически отказывался кусать кого-либо.

Дни шли без особого определения своей цели. Я стремилась скоротать время чем угодно, лишь бы не думать о том, что внутри меня развивается зверь, которого я уже ненавижу.

Сегодня, спустя пять месяцев моих в основном моральных мучений, настал тот день, которого я ждала с ужасом и коварным опасением, день появления на свет этого исчадия тьмы, порождения похоти и лунного света, адского пламени, разгоряченных страстей и буйной запретной любви оборотня.

– Зовите врача! – приказала я, держась за большой живот, выглянув в коридор, где находилась моя стража.

Я не чувствовала ничего: ни боли, ни радости, ни гнева… Просто мне хотелось поскорее изгнать из себя это существо. Конечно, чего я ещё могла ждать, каждую ночь проводя с Люцианом?

Упав на постель, потеряв последние силы к самообладанию, я впала в бред. Жар охватил всё моё тело. Я осознала, что ни с Агнессой, ни с Адамом мне не приходилось переживать подробных страданий. Вероятно из-за того, что они были желанными детьми.