– Император возжелал бессмертия, – громко, но всё равно гундося, поведал он ждущим сотрудникам, – и пригрозил расправой за провал. Сроки вы слышали сами, – оглядывая коралловыми точками другие глаза, Чан взял паузу. – У кого какие идеи? – открытый любой мысли, вопросил заведующий.

Даже будучи королём, Вэнтэр частенько гнул лучшие умы своими поручениями. А став императором, его запросы вовсе лишились границ реальности…

Президент «объединенных научных ассоциаций империи»– лишний раз доказал заслуженность своего поста, первым придумав путь решения имперского поручения. Только в его голову пришла идея заменить обычное, нэогарское тело, чем-то новым, пойти на нечто кардинальное. Ни без помощи коллег и пинков скоротечного времени – Чан вырастил первого бессмертного, но то был не более, чем сосуд: без сознания, сил, мышления, памяти. Творение лучших умов пребывало в стеклянном цилиндре высотой по самый потолок; помимо низкого подле нэогара человека, совсем ещё юного, не достигшего совершеннолетия по меркам людей, в аквариуме от вздохов бурлила густая зеленоватая жидкость, тёплая, как летний дождь. То, что должно было спасти Вэнтэра от смерти, выглядело беззащитным и слабым. Мальчик на скидку шестнадцати лет, стройный, но крепкий, с тёмными волосами, стоявшими настоящей короной и закрытыми миндалевидными глазами. Не было на нём никакой брони, никакой стали; его покрывала лишь кожа, светлая и гладкая, словно у младенца. Это тело умиротворяло, когда пускало из носа пузыри, а его расслабленные конечности поддавались веянию жидкости.

Но Вэнтэру видеть его было рано, а император не славился усидчивостью. Каждый новый день, встречая тяготы и муки страшнее прежних, воевода не сползал с трона, разбирая исписанные проблемами бумаги. Этим днём, солнечным и тёплым, в мире жестоком и холодном, его покой потревожил вначале звук дверей, открытых с размаху, а затем голос – немолодой, но чистый и простой, ни то, что у владыки.

– Эй, антиквариат, жив ещё? – шагая к покорителю, выдал нэогар, сохранившийся чуть лучше Вэнтэра.

– Кадэн? – безмятежно выдавил владыка. – Радуйся, что никто этого не слышал… – вернувшись к делам, отрезал властитель.

– Ага, жив значит. Тебе помирать не сегодня – завтра, а наследника ты так и не назвал. Пора с этим что-то делать, – подойдя вплотную к подножью ступеней, с тенью веселья огласил гость. Возраст не то что коснулся, а с размаху ударил и заместителя, но он держался жизнерадостней; хотя, он и был моложе.

– Нет достойных, – даже голубизна очей императора выглядела престарелой.