Ром выскочил из поезда, из вагонной духоты, и глубоко, с наслаждением втянул острый морозный воздух, пахнущий то ли мазутом, то ли соляркой, то ли всем сразу, – типичный запах вокзалов и путешествий. А вот и Илья – машет рукой, торопится встретить.

На Новый год родители решили подарить Рому поездку к друзьям.

– Ты тогда нехорошо попрощался со всеми, – сказал Князев-отец. – Этот несчастный случай с Демьяном…

В первую секунду Ром обрадовался, а потом вдруг сник. Он не знал, хочет ли ехать туда, где у него больше не было дома, и встречаться с дружинниками.

Тот вечер, когда его провожали, все изменил. Переезд уже не казался ему катастрофой, наоборот, хотелось побыстрее уехать, сбежать. Подальше от страшного вечера, подальше от той минуты, которую Ром снова и снова проживал во сне: распластанный на сером цементном полу Демьян и ощущение, что еще секунду назад все можно было исправить.

Это он был виноват в том, что случилось с другом. В тот вечер в него словно бес вселился. Если бы они не вышли тогда вдвоем на улицу. Если бы…

Ром просыпался, сердце колотилось от ужаса, и лишь через несколько вязких секунд он вспоминал, что День здоров, а у него самого новая жизнь и все непонятки уже не важны, потому что остались в жизни старой. Вместе с дружбой.

А теперь родители предлагали ему вернуться. На пару дней, но все-таки. Стоило ли ехать?

В своей комнате Ром сел за ноутбук, полистал чаты и нашел на дне переписок затихший – «Дружина». В последний раз чат оживал, когда День вышел из больницы и всем сообщил, что он «как новенький, даже прошивка у мозга слетела, но наливку Горыныча запомнил». Тем вечером дружинники собрались у Демьяна, и Жар-птица предложила Ночке выйти в «скайп», но Ром соврал, что не может.

Сейчас он елозил курсором по аватарке «Дружины». Вот они все, мелкие, как муравьи, но ему не обязательно разглядывать людей на фотографии, он и так знает, где кто: Ночка, День, Кощей, Горыныч, Феникс и Жар-птица – на всех пририсованные в фотошопе луковки богатырских шлемов.

Ром так ничего и не написал в их чате. Закрыл его, выбил пальцами нервную дробь по столешнице, потом прокрутил список чатов выше и нашел Русалку. Она сменила фотографию профиля. И имидж тоже – срезала волны волос. Теперь у нее было каре, короче даже, чем у Сони.

«Привет, на каникулах приезжаю на пару дней. Можно будет у тебя собраться?» – написал ей Ром.

В ожидании ответа он просматривал переписку. Нейтральные слова складывались в нейтральные фразы. Октябрьские поцелуи теперь казались ночными фантазиями.