— Я не обижаюсь. Китайцы говорят, что услуга, будучи оказанной, больше ничего не стоит. Сам что думаешь?

— У них стереотипы. И вообще, как-то не по-советски это.

— Как раз именно по-советски. Точнее, по-обычному. Их можно понять. Ты продолжатель рода. И правнуков надо от достойной женщины из хорошей семьи.

— Я тебя люблю. Их домыслы меня не волнуют.

— Волнуют. Ты не пойдешь против семьи. До этого все делал для нее, и дальше будешь. И в этом молодец.

— Я должен убедить их, что с тобой все серьезно. Они считают наши отношения увлечением.

— Ничего они не считают. У них есть планы, и они их проведут в жизнь. Вот увидишь. Наверняка, и невесты уже есть. Есть? — я повернулась к нему.

— Мало ли, что деды себе напридумывали. Это средневековье какое-то. Я сам решаю, что делать и с кем жить.

— Не ври. Ты принимаешь варианты, которые тебе предлагают.

На остановке подошел красный кругленький автобус. Олег попытался поцеловать на прощание. Я подставила щеку. Села на мягкое сиденье и закрыла глаза.

Весь вечер я ждала его. И ночь. А утром перестала. Связь у нас есть. Я чувствую, как ему плохо, как он ругается с родственниками, но внутри уже шатнулся к ним. У них крепкая семья, так просто не вырвешься. А я не имею права вырывать. Это меня должны взять. Замуж, в семью.

Он приехал к вечеру следующего дня. Мне плохо. Сил решать и говорить нет. Я просто не открыла дверь. Он звонил минут двадцать, потом уехал.

В понедельник после занятий разговор все же состоялся.

— Олег, я знаю все, что ты скажешь. И я не хочу это слышать, — начала я первая, когда он подошел с букетом роз. — Мне нужно время. И тебе тоже. Давай поживем без всяких разборов.

Букет я не взяла.

Через месяц Ренат Равильевич попросил помочь в очень важном деле, от которого зависела его дальнейшая судьба.

— Маша, мне не к кому больше обратиться. Такая ситуация, когда можно выиграть все. А можно все проиграть. Каждая мелочь важна, каждая деталь. Я знаю, тебя бесполезно призывать к патриотическим чувствам, но эта операция имеет огромное значение для страны, для ее безопасности.

— Без меня прямо все погибнет? — приподнимаю бровь.

— Если сорвется, то я точно поеду налаживать агентурную работу среди малых народов Крайнего Севера.