Который раз за прошедшие сутки — поединок взглядов, в котором никто не хочет, а вернее, не может уступить.
Который раз за прошедшие сутки — поединок взглядов, в котором никто не хочет, а вернее, не может уступить.
— Я люблю тебя, Гаэтано…
— Я люблю тебя, Гаэтано…
— Я тоже люблю тебя, Бьянка…
— Я тоже люблю тебя, Бьянка…
Утро застало их в той же камере, где они встречали восход луны. Инквизитор проснулся первым, с мягкой улыбкой взглянул на Бьянку, прижавшуюся к нему, с таким беззащитным во сне лицом. Тихо-тихо тронул её за плечо. Девушка улыбнулась, не открывая глаз, потянулась, как кошка, но тут же поморщилась от боли в руках.
Утро застало их в той же камере, где они встречали восход луны. Инквизитор проснулся первым, с мягкой улыбкой взглянул на Бьянку, прижавшуюся к нему, с таким беззащитным во сне лицом. Тихо-тихо тронул её за плечо. Девушка улыбнулась, не открывая глаз, потянулась, как кошка, но тут же поморщилась от боли в руках.
— Сегодня ты должна дать показания. Иначе пытка будет продолжена.
— Сегодня ты должна дать показания. Иначе пытка будет продолжена.
Ведьма испуганно встрепенулась:
Ведьма испуганно встрепенулась:
— Гаэтано, как ты можешь?
— Гаэтано, как ты можешь?
— Я же говорил, что моя любовь тебя не спасёт от обвинений…
— Я же говорил, что моя любовь тебя не спасёт от обвинений…
— Не подпишу! Никогда!
— Не подпишу! Никогда!