– В детстве вы когда-либо подвергались насилию? – спросил Мартин.
– Нет, сэр. Не подвергался.
Голдсмит снова сел, но Мартин остался стоять.
– Вы убили своего отца?
Лицо Голдсмита помертвело. Медленно, явно прилагая усилия, чтобы ответить на этот нелепый вопрос вежливо, он сказал:
– Нет, я не убивал.
Мартина снова пробрала дрожь.
– Вы убили своих жертв очень большим охотничьим ножом. Этот нож принадлежал вашему отцу, не так ли?
– Да. Он обычно брал его с собой для защиты, когда шел через бандитские кварталы. Отец у меня был очень суровый.
– Согласно записям, которые я видел, ваш отец был бизнесменом средней руки.
Голдсмит воздел руки, не в силах объяснить.
– У вас есть брат или сестра?
Голдсмит покачал головой.
– Я единственный ребенок.
– Ваш отец был белым?
Голдсмит какое-то время не отвечал, потом отвернулся, словно имитируя досаду. Презрительно скривив губы, он сказал:
– Нет. Он не был
Мартин выпрямился, взглянул на Марджери и понял, что не сможет продолжить.