С высоты стен мы ясно видели Цезаря; малиновый плащ очень приметен даже на таком расстоянии. Он быстро собрал четыре новые когорты и большой отряд всадников, и теперь пытался зайти в тыл нашим увлекшимся воинам. Мы кричали, пытаясь предупредить своих, но разве услышишь одинокие крики в таком грохоте! Звуки отражались дважды: сначала от стен Алезии, потом от стен римских укреплений, и в общем столпотворении никому не было до них дела. Впрочем, наступал критический момент сражения. Теперь не до криков.

Нам оставалось лишь беспомощно наблюдать, как римские когорты слаженно ударили по измотанной толпе галлов, штурмовавших римский частокол. Легионеры уже не пользовались копьями. В ход пошли мечи. Земля быстро пропиталась кровью. Кровь не успевала впитываться и стояла ужасными пыльными лужами, воины скользили и падали, добавляя свою кровь к крови предшественников.

Эдуи попытались отступить, но тут же наткнулись на римских всадников, отрезавших им дорогу к спасению. Воинов согнали в кучу и убивали, как скот на бойне. Правда, в отличие от скота, они яростно сопротивлялись и дорого продали свои жизни. Совсем недавно они проделали долгий путь, спеша к нам на помощь. Они устали. К тому же многим из них никогда раньше не приходилось сражаться. Римляне, напротив, в последнее время ничем особенно себя не изнуряли, возводя укрепления и земляные валы. Долгая осада Алезии предоставила им возможность отдохнуть и набраться сил. Теперь они побеждали, а мы только смотрели, не в силах помочь нашим людям.

— Все. Мы проиграли, — голос Ханеса был тусклым и тяжелым, как свинец. Сейчас в нем не слышалось никакой патетики. Просто усталый, пожилой человек, утративший надежду. — Мы проиграли.

Я повернулся и посмотрел на него. Голод стер с лица барда обычное хитрое выражение, голод обглодал это тучное тело, и теперь казалось, что он носит не подходящую ему по размеру кожу гораздо более крупного человека. Глаза потускнели. Я знал, что выгляжу не лучше. Это Цезарь лишил наши тела красок жизни.

Смотреть теперь стало не на что. И все же мы оставались на стене, наблюдая за тем, чего видеть совсем не хотели. От огромной армии, храбро пришедшей освобождать Галлию, почти ничего не осталось. Римляне преследовали разрозненные группы и безжалостно уничтожали их. Возможно, кому-то удастся добраться до нашего лагеря, возможно, некоторым даже удастся вернуться к своим племенам и рассказать об этом дне. Но большинство не вернутся уже никуда и никогда. Наш последний шанс лежал здесь, на земле, мертвыми телами, устилавшими поле боя под стенами Алезии.