Нина, оказывается, нацелилась на роскошную гусятницу. Старушка торжественно вынула из кармана и поместила на наши будущие покупки куски картона с нацарапанным красным фломастером словом «продано».

Мы дали задаток, поблагодарили Анну Арсентьевну и двинулись дальше.

— Отличный самовар! Тебе повезло, — Нина зорко оглядывала товар.

— Еще как! У соседки этажом выше, у которой я летом подрабатывала, такой же за две тысячи куплен.

— Ого! Вот это разница.

— Но она брала в магазине антикварном.

— Ну да, наценка магазинная — она такая. О, смотри, какие тарелочки!

И мы отправились дальше. Я вскоре нацелилась на прелестную небольшую супницу, расписанную розами, но продавец назвал такую цену, что у нас с Ниной надолго пропал дар речи. Пришлось отставить такую идею в уголок и идти дальше, в надежде, что где-то есть еще похожие вещи, но гораздо дешевле. Только больше ничего стоящего не встречалось, пока мы не дошли до места, где в основном торговали книгами, грампластинками, значками и тому подобной ерундой. Я оживилась, помня о подарке Димитрия и его последствиях, а вот Нина заскучала и предложила передохнуть в ближайшей кафешке.

— Ты посиди, — меня вдруг посетило странное ощущение, — а я еще погуляю.

Мы уточнили, где именно подруга будет меня ждать, и разошлись. Я на мгновение замерла посреди прохода и прислушалась к себе: Зов?! Да, ясно различимый, даже в таком людном и шумном месте. Покрутившись и примерившись, определила примерное направление.

Зов привел меня к большому прилавку, заставленному книгами, грампластинками, стопками каких-то журналов. Заведовал этим богатством мужичок в черной куртке и ярко-красной бейсболке. Я подошла и осмотрела предложенное.

— Ищете что-то конкретное? — дядька доброжелательно улыбнулся и повел рукой, — у меня всякое есть, на любой вкус! Журналы, открытки, книги, марки.

— Да как вам сказать?.. — я цепко, как учила бабушка, посмотрела на него: вроде не маг, да и без гнили. — Что-то такое чуется, думается, кажется…

— Чуется?! — дядя подобрался, тоже глянул внимательно, — о-о… ну, может, это?

И вытащил из-под прилавка старинный толстенный фолиант в черной коже:

— Это?

Я провела рукой над книгой. О, Юнона и все божественные матери!!. От книги фонило неприкрытой мощью.

Дядька явно заметил мою реакцию, потому что аккуратно опустил книгу на прилавок и сообщил:

— Я только посредник. Отдам за копеечку, хозяева велели. Как котят раздают, на удачу.

— А что так?.. Книга непростая…