Что сейчас происходит на той проклятой полянке? Неужели Коннор обречен? Нет, чушь какая-то! За его жизнь сейчас сражаются два лорда, двое глав драконьих родов.

«Но ни один из них не является прирожденным целителем».

Эту мысль я постаралась как можно скорее отогнать. Нет, не хочу об этом думать! Коннор выживет, иначе и быть не может!

Время шло, а Эйнар все не возвращался. Я слышала, как часовой колокол на одной из башен замка отбил сначала одиннадцать вечера, потом полночь.

Ноги уже гудели от бесконечных кругов, которые я наворачивала по кабинету. И я опустилась на самый краешек кресла. Выпрямилась, судорожно сжав подлокотники и глядя в окно, за которым разливался ночной мрак.

Сердце разрывалось от волнения и страха. В произошедшем с Коннором я винила прежде всего себя. Если бы он не заступился тогда за меня перед детьми Кристофера Реднара, то, скорее всего, ничего бы не случилось.

Усталость понемногу брала свое. Я незаметно для себя сначала откинулась на спинку кресла, затем свернулась в нем калачиком. И, наконец, заснула. Точнее, соскользнула в беспокойную поверхностную дрему, где по-прежнему силилась спасти жизнь Коннора.

Понятия не имею, сколько времени прошло. Может быть, час или два, а может, всего несколько секунд. Но разбудило меня ласковое прикосновение к щеке.

Я распахнула глаза. Растерянно заморгала, пока воспоминания возвращались ко мне.

В этот момент зрение окончательно прояснилось, и я увидела перед собой Эйнара, сидевшего в кресле рядом.

Лорд протектор тепло улыбнулся мне.

— Ты выглядишь такой хорошенькой, когда спишь, что даже злиться на тебя не получается, — проговорил негромко.

— Коннор! — первым же делом выпалила я. — Как он?

Улыбка мгновенно исчезла с губ лорда протектора, взгляд стал жестким и цепким.

— Почти не получается, — исправился он.

Только сейчас я осознала, что нахожусь больше не в кабинете Эйнара, а в его спальне. Покраснела и тут же села, спустив ноги на пол. Благо еще, что раздевать меня он не стал. Просто положил прямо на покрывало, не особенно переживая по поводу моей грязной донельзя одежды.

В окно уже заглядывали робкие лучи восходящего солнца. В их розовом свете тени усталости на лице Эйнара были еще отчетливее.

— Что с Коннором? — настойчиво повторила я. — Он… жив?

На последнем слове мой голос предательски дрогнул, а глаза опасно защипало от подступивших слез.

— Поразительно везучий парень. — Почему-то в голосе Эйнара при этом прозвучали отчетливые раздраженные нотки, как будто он крайне недоволен этим обстоятельством.