Теперь можно было отдохнуть и даже немного поспать. Для начала Макс выключил фары и погрузился в непроглядную тьму. Он решил не тратить время на дыхательные упражнения и просто активировал режим гипносна. На внутренней стороне забрала появилось тематическое меню. Быстро просмотрев привычные картинки с анонсами, Макс выбрал «Египет. Древний. Мифы и легенды» и через полминуты погрузился в сон.

* * *

Полноводный Нил блестел в лучах правого глаза Ра, катимого гигантским скарабеем, и изумрудные крокодилы, никогда не видевшие собственной пасти, подобно библейскому левиафану разрезали сонный Нил волнорезами спин. Жёлтый песок, начинавшийся за великой рекой, тянулся до самого горизонта, сверкая кварцем и переливаясь слюдой. Где-то за песчаными дюнами брехали дети Анубиса, вместе со всем Египтом славя великий праздник богини Хатор.

Макс смотрел с каменной балюстрады дворца на цветы лотоса, обвившиеся вокруг перил и тонких колонн и жадно тянущиеся к рождённому ими солнцу.

Сотни букетов были принесены во дворец ещё утром, и теперь едва различимые сверху фигурки рабов раскладывали их в виде огромного глаза.

— Сусло готово, мой господин, — раздался за спиной тихий почтительный голос.

Макс обернулся и увидел пожилого раба, склонившегося в почтительном поклоне перед дворцовым распорядителем.

— Не забудьте добавить камни диди, — сказал Макс, отворачиваясь. — Пиво должно быть красным, как кровь.

Когда раб ушёл, Макс спустился с балюстрады и отправился на задний двор, где наносили последнюю позолоту на статую Хатор. Богиня была представлена в виде львицы, в образе которой она скиталась по пустыне, опаляя горы своим пламенным дыханием, пока не вернулась, наконец, к своему отцу.

Спускаясь с последних ступенек на горячий песок, дворцовый распорядитель услышал крики надсмотрщиков и звонкие удары бичей. Подобрав одежды, он поспешил завернуть за угол.

Посреди квадратной песчаной площадки возвышалась, ярко сверкая в лучах прародителя, статуя Хатор, но (о ужас!) хвост — великолепный, изящно изогнутый хвост — лежал в пыли отколотый и истерзанный. Ожесточённые надсмотрщики с диким усердием хлестали спины рабов. Не в силах что-либо предпринять и опасаясь наказания, они заранее мстили не удержавшим подъёмные блоки людям.

— Что здесь происходит?! — спросил Макс у подбежавшего к нему руководителя работами.

— Рабы выпустили канат, мой господин, — отвечал тот, низко склонив голову, — и задняя часть статуи ударилась о землю!

— Можно ли её починить? — спросил Макс, глядя в стриженую макушку инженера.

— К сроку — нет! — тихо ответил тот, слегка подрагивая.