– Ну, она рвётся за деньгами, пусть даже очень большими, за комфортом, за удобством… Она вкладывает все свои силы именно в погоню за этим. Только это всё такое временное и ненадёжное… Деньги могут потратиться, закончиться… Да пусть даже и будут в избытке. Только вот можно столкнуться с тем, что за них нельзя купить того, что хочется, того, что нужно больше всего! Купить нельзя, а у неё самой этого нет.
Людмила поймала вопросительный взгляд внука в зеркале.
– Тепла, Миш. Она не могла его дать ни Володе, ни тебе просто потому, что у неё самой его нет. Пусто у неё. Понимаешь? Ей ничего подобного не дали, а что самое печальное – она и не поняла ещё, что это главное! Какой смысл требовать или ожидать от человека того, чего у него лично никогда не было?
Мишка поёжился, и тут же к нему подсунулась сочувствующая морда Тима, которую на секунду деловито отодвинул Фёдор, пролез к хозяину на колени, свернулся там и тихонько успокаивающе затарахтел.
– Тепло… – Мишка улыбнулся одновременно и бабуле, и коту, и Тиму. – Да, это так нужно! Жаль, что у мамы этого нет, зато у бабули в избытке! Недаром к ней все тянутся. И соседи постоянно приходят, и с её бывшей работы звонят, и дальние родственники какие-то постоянно пишут. Разве будут так тянуться к холодному человеку? Не-е, она у меня такая, словно у неё солнце в ладонях!
Мишке так ясно представился яркий комочек света и тепла, уютно свернувшийся в бабушкиных ладонях, что он разулыбался.
Людмила потихоньку улыбалась, глядя на заднее сиденье автомобиля.
– Спят… Вот чудаки-то какие! Самые лучшие и любимые! Мои!
Она надёжно держала руль, направляя машину в сторону дачи – их любимого Убежища, а на её руках уютно расположился солнечный луч, привлечённый самым нужным и важным человеческим теплом, которое называется любовью.
Конец четвёртой книги.
Конец четвёртой книги.