— Ага, — пырился я на страшную, отдалённо напоминающую сетрёну бабищу в отражении источника. — Может, корзинку? Или песенку эротического содержания…

— Мой потомок — деби-и-и-ил… — раздался удаляющийся вой некрохрыча.

Ну а мне оставалось только ждать. Через четверть часа неподалёку почувствовался всплеск телепортационной магии и три фигуры, фонящие обливионщиной как сволочи, двинулись к источнику.

— Орула, как я рад тебя видеть! — издалека раздался похотливый старикашечий голосёнка.

Ну, голосище, вообще-то. Что не отменяло ни старикашечность, ни похотливость. И сам тип — противный. Старый, сморщенный, с поникшими ухами. Да, вдобавок, одет почти как Теребонькус. Интересно, кто из этих двух кадров у кого обезьянничает? Впрочем, хер бы с ними обоими.

В общем — однозначно мерзкий тип. Я бы, будь девчонкой, такому бы точно не дал! Впрочем и не такому тоже, да и не девчонка я.

— Вперёд! — отмыслил я Анасу, постаравшись принять позу пособлазнительнее.

— Ты не Орула! — завопил старикашка, а я еле успел выставить оберег.

Мощнейшее заклинание полетело в меня одновременно со словами. А два дремора рванули из-за спин один меч, один топор, выдвигаясь ко мне. Оберег просто лопался, настолько обливиононасыщенным было заклятье старикашки, а меня просто распяло между несколькими задачами.

Первое: держать оберег. Что-то не смертельное, но обливионщины тьма.

Второе: корёжить пространственное заклинание развеиванием магии, не давая старикашке свалить. Судя по одновременной атаке и попытке создать что-то телепортационное последнее — какой-то артефакт. Отчего только сложнее.

Наконец, оберег стал просто помирать. А дреморы уже сделали четыре длинных и быстрых шага, а на шестом — меня начнут убивать. Так что плюнул я на оберег, вложил в развеивание половину сил, дестабилизируя телепортацию и делая её невозможной. И скакнул с фокусировщиком за спину старикашке, подальше от дремор.

Вышел из телепортации полузлобный и полуматерясь. Потому что наполовину, левую, меня нахер парализовало, еле на ноге удержался. Это старикашка параличом по мне шарашил, паразит такой!

Впрочем, зрелище засыпаемых тучей болтов вражин порадовало моё доброе сердце. А через секунду полянку перед источником укаршали три дохлых трупа. Двух даэдр и одного данмера.

— Уф, — заключил я, копаясь в сумке и хлебая зелье от паралича. — Справились. И мы молодцы, вы, сферы, отлично стреляли, я чаровал и отвлекал. И ты, Анас, классно болтался и действовал мне на нервы, — признал я заслуги некрохрыча.

— Это, — потыкал Анас в дохлости на поляне, — достойно войти в легенды Великого Дома Телванни! — торжественно провозгласил он.