— Только голову отрезал, — честно признался я. — Всё остальное — он сам! — на что последовал смешок и ещё полминуты тишины.

— Ради меня?

— Ну да, — не стал скромничать я.

Ну серьёзно — мне на этого старикашку самым что ни есть вирусным и даже моровым образом накашлять. Вроде он моим родителям умеренно пытался нагадить. Но “вроде”. И засранец редкостный был, это я установил точно. Но каждого редкостного засранца убивать — убивалка отвалится. Они, редкостные засранцы, поразительно часто встречаются. Хамски не соответствуя своему определению, но парадоксально оставаясь таковыми.

В общем — понятно, что я прибил его ради Ранис, осуществил месть. И скрывать этого не стал. Тут играло роль пара факторов: просто сделать приятно девушке. Что может быть приятнее оттяпаной головы убийцы родичей, с доставкой в постель? Ну для Ранис — только я в постель же, наверное, логично заключил я.

— Ты ради меня… стал преступником, — вдруг трагично, аж со всхлипом, выдала она.

— Нет, ну надо было бы — стал, скорее всего. Но сейчас-то с чего? — если и не удивился, то озадачился я.

Ну я, как-то думал, что моя необразованность — только моя. А Анас — по антикварности и дохлости нихрена не знает. А вот девчонка тоже не в курсе… Или вправду о таком выверте никто не задумывался?

А дело вот в чём. Правила Телванни прямо гласили: смог убить собрата по Дому и уйти — молодец, всё правильно сделал. Значит, достаточно умён, силён и хитёр. Вполне официально, то же с воровством и прочим. Бардака в Доме не было исключительно в силу того, что сильнейшим просто нет смысла убивать друг друга, ну и неохота чтоб бардак среди нижестоящих творился.

То есть, по факту, выходило, что я — Телванни де юре. По праву рождения и по причине отсутствия официального изгнания. И, в рамках этой юридической телванности, прибил я архимагистра как Телванни, по тройдициям родного Дома. И свалил с места угандошивания притом. Самая семечка в договоре о вступлении: по имперским законам я абсолютно и кристально чист, действуя в рамках тройдиций родного Дома. Которые имперским законом и охранялись.

То есть, орать на каждом углу “я угандошил архимагистра!” я, естественно не собираюсь. Гортан — говнюк-то говнюк, но прибить его убийцу орда желающих найдётся. А, главное, признавая себя Телванни открыто, я подпадаю под те же самые законы и традиции. И каждый член Великого Дома может попробовать угандошить уже меня. И, если получится, так же быть кристально чистым перед законами.

Не говоря о том, что я вообще невиноватый. А виноватый — оставил следы своего жудкого преступления. Именно преступления, потому что не Телванни. Да ещё и инородец, да и вообще — жаба чернотопная! В то, что по обрывку рептилоида опознают — я уверен на сто процентов. Он “имел хорошие отношения” с кучей высокопоставленных Телванни. Мелькал своей чешуйчатой ряхой, да и робой замызганной.