6

Это был стейк с зелёной фасолью, и что-то вроде яблочно-персикового пирога на десерт. Оказавшись в Эмписе, я постоянно получал бесплатную еду — снедь — и Клаудия всё продолжала наполнять мою тарелку. Радар достался черпак говяжьего бульона с шариками жира, плавающими сверху. Она дочиста вылизала миску и кости, и посмотрела на Клаудию, желая добавки.

— НЕ, НЕ, НЕ! — взревела Клаудия, наклонившись почесать Радар за ушами, как той нравилось. — ТЫ СРАЗУ ВСЁ СРЫГНЁШЬ НАЗАД, СТАРАЯ ТЫ СУКА, И КАКАЯ ТОГДА ПОЛЬЗА? НО ВОТ ЭТО НЕ ПОВРЕДИТ!

На столе лежала буханка чёрного хлеба. Она отщипнула кусочек своими сильными, закалёнными в работе пальцами (она могла бы тащить тележку весь день, не заработав мозоли), затем взяла стрелу из корзинки. Насадила хлеб, открыла дверцу плиты, и сунула туда. Наружу хлеб вышел ещё чернее и в огне. Она задула пламя, как праздничную свечку, намазала кусок маслом из глиняного кувшина на столе, затем протянула Радар. Собака поднялась на ноги, зубами сняла хлеб с острия, и отнесла в уголок. Её суставам явно стало лучше. Я подумал, будь у мистера Боудича немного мази Клаудии, возможно, он мог бы обойтись без «Оксиконтина».

Клаудия прошла за бархатную занавеску, скрывавшую её будуар и вернулась с блокнотом и карандашом. Она протянула их мне. Я взглянул на тиснёные буквы на карандаше и ощутил нереальность происходящего. Там было написано: «ПОДАРОК ОТ ЛЕСОРУБОВ СЕНТРИ». В блокноте осталось всего несколько страниц. Я посмотрел на обратную сторону и увидел выцветший ценник: 1 доллар и 99 центов.

— ПИШИ, ЕСЛИ БУДЕТ НУЖНО, В ДРУГИХ СЛУЧАЯХ ПРОСТО КИВАЙ ИЛИ КАЧАЙ ГОЛОВОЙ! ЭКОНОМЬ ДОБЛАНУЮ БУМАГУ; АДРИАН ПРИНЁС ЕЁ В СВОЙ ПОСЛЕДНИЙ ПРИХОД ВМЕСТЕ С ШУМОДЕЛАТЕЛЕМ И ЭТО ВСЁ, ЧТО ОСТАЛОСЬ! ПОНЯЛ?

Я кивнул.

— ТЫ ПРИШЁЛ, ЧТОБЫ ОБНОВИТЬ СОБАКУ АДРИ, Я ПРАВА?

Я кивнул.

— ТЫ СМОЖЕШЬ НАЙТИ СОЛНЕЧНЫЕ ЧАСЫ, ЮНОША?

Я написал и протянул ей блокнот: мистер Боудич оставил по пути свои инициалы. Что, как я надеялся, лучше хлебных крошек. Если только их не смыл дождь.

Клаудия кивнула и склонила голову в раздумье. В свете ламп я мог видеть явное сходство с её кузеном Вуди, хотя он был гораздо старше. В ней была какая-то грубая красота, приобретённая за годы работы и стрельбы по мишеням в виде волков-мародёров. «Королевская семья в изгнании, — подумал я. — Она, Вуди и Лия. Не три маленьких поросёнка, а три маленьких голубокровки».

Наконец она подняла глаза и сказала: «РИСКОВАННО!»