— Ты не ходила за ним, ведь так? Только досюда, но не дальше. Ты не осмелилась.

Она закрыла лицо. Это был достаточный ответ.

— Я ухожу, — выпалила Эрис. — Прости, Чарли, но я… я не могу.

Она убежала. Радар последовала за ней к проходу, из которого мы пришли, и если бы она решила уйти с Эрис, я не стал бы звать её обратно. Гул теперь проникал в мои кости. У меня возникло сильное ощущение, что ни принцесса Лия, ни я никогда больше не увидим внешний мир.

Радар вернулась ко мне. Я опустился на колени и обнял её, стараясь успокоить, насколько мог.

— Ты предположила, что твой брат мёртв.

Да. Затем она взялась за горло и послышались гортанные слова.

— И сейчас мёртв.

Тот, кем я стал — и продолжал становиться — был старше и мудрее, чем старшеклассник, который появился на том маковом поле. Этот Чарли — принц Чарли — понимал, что Лия должна была в это поверить. Иначе вина за то, что она не попыталась спасти брата, была бы слишком велика, чтобы вынести её.

Думаю, к тому времени она уже всё для себя решила.

6

Пол был из полированного зелёного стекла, и казалось, уходил в бесконечную глубину. Чёрные прожилки копошились под нами, и не было никаких сомнений, что они голодны. Никакой пыли и никаких следов. Если они и были, то кто-то из свиты Летучего Убийцы стёр их — на всякий случай, — чтобы мы не последовали за ними. Поскольку Лия не помнила, невозможно было сказать, по какому из двенадцати проходов они пошли.

Или возможно?

Я вспомнил женщину с мушкой возле рта, которая кричала: «На колени, старая кровь! На колени, старая кровь!» Её звали Петра, и она была одета в зелёное шёлковое платье.