В половине седьмого Нед вошел в мою комнату. Он мне сказал:

— До нашего отъезда мы больше не увидимся. В десять часов луна еще не взойдет. Мы воспользуемся темнотой. Приходите к лодке. Консель и я будем вас ждать.

Затем он вышел, не дожидаясь моего ответа.

Я хотел узнать, в каком направлении идет «Наутилус». Я отправился в салон. Оказалось, что мы идем к северо-востоку с ужасающей быстротой на глубине пятидесяти метров.

Я бросил последний взгляд на все эти чудеса природы, на все богатства искусства, накопленные в этом музее, на коллекции, не имеющие соперников, и думал о том, что все это обречено погибнуть в глубине морей вместе с тем, кто их собирал. Так я провел час времени, обливаемый потоком света, расточаемого потолком, и обозревая эти блестевшие в витринах сокровища. Затем я возвратился в свою комнату.

Там я облачился в прочную морскую одежду. Я собрал свои заметки и тщательно зашил их в платье. Сердце мое сильно билось.

Я не мог сдерживать его трепетания. Несомненно, что мое волнение и смущение выдали бы меня перед глазами капитана Немо.

Что он делал в эту минуту? Я прислушивался у дверей его комнаты. Я слышал шум его шагов. Капитан Немо был там. Он еще не ложился. При каждом его движении мне казалось, что он появится передо мной и спросит меня, зачем я хочу бежать. Я беспрестанно ощущал испуг. Мое воображение еще более его увеличивало.

Наконец это состояние стало настолько острым, невыносимым, что я спрашивал себя, не лучше ли будет войти к нему в комнату, встретить его лицом к лицу и бравировать перед ним жестами и взором.

Это было безумное внушение. К счастью, я от этого удержался и вернулся к своей кровати, растянулся на ней, чтобы несколько утихомирить мое волнение. Мои нервы немного успокоились, но в возбужденном мозгу стали быстро проходить вереницей воспоминания о моем пребывании на борту «Наутилуса», все счастливые и несчастные приключения, протекшие со времени моего исчезновения с «Авраама Линкольна»: подводные охоты, Торресов пролив, дикари Папуа, стояние судна на мели, коралловое кладбище, проход через Суэц, остров Санторин, критянин-водолаз, Атлантида, сплошной лед, Южный полюс, заключение во льдах, битва с осьминогами, буря в Гольфстриме, «Мститель» и эта ужасная сцена гибели корабля со всем его экипажем. Все эти события проходили перед моими глазами, как подвижные декорации на заднем плане театра. И тогда капитан Немо непомерно вырастал в этой необычайной среде. Его образ прояснялся и принимал сверхчеловеческую оценку. Он уже не представлялся подобным мне, это был уже обитатель вод, гений морей.