В течение дня я любовался мелькавшими за окном пейзажами. Мимо проносились небольшие селения и одинокие замки на крутых холмах, змеились бурные реки, сжатые высокими каменными берегами; на каждой станции толпились жители в пестрых нарядах. К вечеру я наконец добрался до Бистрицы. Граф в своем письме хвалил гостиницу «Золотая корона», и она действительно будто сошла со старинной гравюры.

По-видимому, меня здесь ждали: в дверях я увидел направившуюся ко мне с улыбкой средних лет женщину в национальном костюме – белой юбке с двойным длинным передником из цветной шерстяной материи. Она учтиво поклонилась:

– Господин прибыл из Англии?

– Да, – ответил я, – Джонатан Харкер.

Женщина подала знак слуге, и тот протянул мне запечатанный конверт. Я вскрыл его и прочел: «Друг мой, с приездом! С нетерпением ожидаю Вас. Эту ночь отдыхайте, а завтра в три часа в Буковину отправляется почтовая карета, или дилижанс, как у Вас говорят. Одно место зарезервировано за Вами. В ущелье Борго Вас будет ждать коляска, далее – в замок. Надеюсь, что после шумного Лондона Вас не разочарует пребывание в нашей чудесной стране. Искренне Ваш, граф Дракула».

5 мая

Серое утро сменилось ярким солнцем, высоко поднявшимся над зубчатым горизонтом. Не знаю, деревья или холмы придают ему такую форму – вдали все очертания сливаются. Спать не хочется, ко мне никто не постучится, пока я сам не выйду; буду писать в дневник…

Здесь происходит бездна странных явлений, сходных с галлюцинациями, – мне куда проще описать свой вчерашний обед. Основное местное блюдо зовется «разбойничье жаркое». Состоит оно из крупных кусков мяса и сала с луком, приправленных все той же паприкой, – блюдо готовится прямо на угольях. К жаркому было подано вино «Золотой медок», странно пощипывающее язык, но, в общем, приятное; я одолел всего пару бокалов.

В гостинице получили указание от графа оставить для меня место в дилижансе, однако на все расспросы не отвечали, делая вид, что не понимают моего немецкого. Это явная отговорка. Хозяин и его жена испуганно переглядывались, наконец хозяин пробормотал, что деньги за мое пребывание уплачены и больше ему ничего не известно. Когда я спросил, знает ли он графа Дракулу и не может ли что-нибудь рассказать о его замке, то оба просто-напросто замолчали. Эта таинственность отнюдь не ободрила меня.

Перед самым отъездом ко мне вошла хозяйка и взволнованно спросила:

– Вам непременно нужно ехать сегодня, господин?

Я утвердительно кивнул. Она была очень возбуждена, ужасно коверкала немецкие слова, и смысл ее речей я улавливал с большим трудом. Когда я повторил, что отправляюсь по важному делу, женщина спросила: