Анатоль Франс: «Я так устал размышлять и писать о серьезных вещах, что решил немного отдохнуть и написать легкое эссе о футболе. Это оказалось труднее всего!» Эрнест Хемингуэй: «Я начинал много рассказов о футболе, но так и не написал ни одного, который смог бы сравниться с самим футболом». Бертольд Брехт: «Однажды в своей писательской молодости, работая спортивным репортером в «Уже-Не-Помню-Какой-Газете», я решил немного подзаработать и вот что придумал: написать два рассказа — о шахматах и о футболе. Сказано — сделано. Шахматный рассказ я написал сразу — за сутки, в один присест, — утром сел, на следующее утро поставил точку и лег спать. Это был неплохой рассказ, за него мне тут же заплатили в редакции 200 дойчмарок, которые мы со своей подружкой использовали по назначению в тот же вечер. Над футбольным рассказом я раздумывал 22 года, скрипел зубами, бился головой об стенку, начинал и бросал, наконец, закончил его уже умудренным писателем, впрочем, это получился небольшой роман, который я потом сжег». Дмитрий Шостакович — Ивану Соллертинскому: «Вчера 7-ю симфонию закончил. <...> Не знаете ли, где сейчас Нога? <Андрей Старостин.> Наверно, на фронте... Какие он голы забивал!.. Война все разметала в моей жизни». Иван Соллертинский — Дмитрию Шостаковичу: «Твою 7-ю я слушал по радио и плакал. <...> А. С. сейчас находится не на фронте, а там, куда даже М. телят не гонял». Стефан Цвейг: «Когда мир устает от труда, приобретает особую важность мир игры; когда мир устает от игры, приобретает особую важность мир войны». Пьер де Кубертен: «Спорт — это мир». Лобан: «Футбол — это война». Академик Капельцын: «Читатель, понимающий «три Ф» <Футбол, Физику и Фантастику>, все Непонятное в этих «Отчетах» может легко воспринимать с полным Пониманием Непонятного».

Анатоль Франс:

«Я так устал размышлять и писать о серьезных вещах, что решил немного отдохнуть и написать легкое эссе о футболе. Это оказалось труднее всего!»

Эрнест Хемингуэй:

«Я начинал много рассказов о футболе, но так и не написал ни одного, который смог бы сравниться с самим футболом».

Бертольд Брехт:

«Однажды в своей писательской молодости, работая спортивным репортером в «Уже-Не-Помню-Какой-Газете», я решил немного подзаработать и вот что придумал: написать два рассказа — о шахматах и о футболе. Сказано — сделано. Шахматный рассказ я написал сразу — за сутки, в один присест, — утром сел, на следующее утро поставил точку и лег спать. Это был неплохой рассказ, за него мне тут же заплатили в редакции 200 дойчмарок, которые мы со своей подружкой использовали по назначению в тот же вечер. Над футбольным рассказом я раздумывал 22 года, скрипел зубами, бился головой об стенку, начинал и бросал, наконец, закончил его уже умудренным писателем, впрочем, это получился небольшой роман, который я потом сжег».