– Видимо, Старберд постарался, – заметил Билли. – Он у них что-то вроде администратора.

Голос Спартона звучал несколько неуверенно и встревоженно.

– Ему показалось, что его засекли, – сказал Джинелли. – Он ехал за ними, а это было ошибкой. Кто-то там повернул обратно подзаправиться, а он не заметил. Ехал себе со скоростью сорок миль, и вдруг пара «универсалов» и фургон – громыхают навстречу. Получилось так, что он оказался не в хвосте их каравана, а где-то посередине. Глянул в боковое окно, а там из фургона смотрит старик без носа и машет ему пальцем, вернее, не столько машет, сколько какое-то заклинание делает. Говорю буквально со слов этого парня, Уильям. Так и сказал: «Какое-то заклинание пальцем делает».

– О Боже! – пробормотал Билли.

– Тебе в кофе подлить?

– Нет… впрочем, налей.

Джинелли подлил ему порцию «Чиваса» в чашку и продолжил свою историю. Он спросил Спартона, не была ли там на фургоне нарисована женщина с единорогом. Да, была. Женщина и единорог.

– Боже мой, – снова сказал Билли. – Ты уверен, что они его машину засекли? После того как погибли собаки, они могли обыскать все вокруг и найти «форд». Теперь его узнали.

– Так оно и было, – мрачно сказал Джинелли. – Он дал мне название дороги, на которой цыгане находились – Финсон-роуд, и номер шоссе, с которого они туда свернули. Попросил остатки денег положить в конверт на его имя в мотеле. «Извини, смываюсь», – сказал он, и я его не осуждаю.

Джинелли покинул мотель в машине «нова» в восемь пятнадцать. Пересек черту, разделяющую Бакспорт и Банкертон в девять тридцать. Спустя десять минут миновал заправочную станцию «Тексако», которая на ночь закрылась. Возле нее стояло порядочно автомашин для ремонта и для продажи. В дальнем конце ряда увидел арендованный им «форд», проехал дальше, развернулся и направился обратно.

– Я так дважды покрутился, – сказал он. – Никогда прежде не было у меня подобного чувства. Короче, я проехал подальше и вернулся пешком.

– И что?

– Спартон находился в машине, – сказал Джинелли. – Сидел за рулем. Мертвый. Дырка во лбу как раз над правым глазом. Крови немного. Мог быть и сорок пятый калибр, но не думаю. Крови на сиденье рядом с ним не было вообще. То, что его убило, навылет не прошло. Сорок пятый калибр прошивает насквозь, оставляя позади дыру с консервную банку размером. Я думаю, он был убит из рогатки шариком от подшипника. Тем самым, чем их девка стреляет. Может, она это и сделала.

Джинелли замолчал, некоторое время размышляя.

– У него на коленях лежала мертвая курица, взрезанная ножом. Кровью на лбу у Спартона было написано одно слово. Возможно, кровью этой курицы, но, сам понимаешь, лабораторный анализ я сделать не мог.