О Владыка, как же давно это было!

И были времена, когда пить Тейн Алкайдэ предпочитал не кофе.

Он улыбнулся. Ему снова захотелось ощутить позабытый вкус. Он протянул руку в сторону, и в ней материализовалась иссиня-черная бутыль. Выдернув пробку, Алкайдэ подставил вторую руку, в ней появился высокий прозрачный бокал черного стекла. Накренив бутылку, Тейн с видом дегустатора следил, как густая черная жидкость с сине-фиолетовым оттенком наполняет бокал.

Как истинный ценитель, Алкайдэ давным-давно пил только его — лучшее вино Нави. И сейчас он уже поднес бокал к губам, но остановился. Чего-то не хватало.

Пейзаж был замечательным, настроение — самое то, чтобы выпить, но… Тейн повернул голову вправо. На лавочке он сидел один. Фира в это время спал, оправляясь от перенапряжения.

Тогда, решив, что непременно угостит его этим вином, когда Фира придет в себя, Алкайдэ взмахнул рукой с бокалом. Рядом с ним на скамеечке появилась тень. Тейн нахмурился, и тень быстро приобрела знакомые очертания человека с копной растрепанных непослушных волос. Тейн отдал бокал тени, а себе материализовал новый, тут же наполнив его.

— Пить с тенями… — вслух прокомментировал он, — это так непривычно…

Он протянул бокал тени, та послушно и молча чокнулась с ним. Бокалы робко звякнули, словно смущаясь. С наслаждением повелитель теней чувствовал, как терпкое вязкое вино возбуждающим теплом растекается по телу.

Опьянения он не чувствовал. Впрочем, еще ни разу за всю свою долгую жизнь у него не получалось по-настоящему захмелеть.

Но вино пробуждало в нем мысли. Мысли, спящие в глубине сознания. Мысли, загнанные в подсознание. Мысли, запертые на дне сердца. Словно ключ, отпирающий все засовы и замки, вино освобождало их. И теперь, растревоженные, они плавно кружились, словно мертвые осенние листья на призрачно гладкой поверхности омута.

Покосившись на тень, вечную и, по сути, единственную его спутницу и слугу, которая рождалась каждый раз, когда заходило солнце, которая дробилась на миллионы частиц, уменьшалась до размера атома и вырастала выше самых высоких небоскребов, Тейн впервые порадовался тому, что она нема. А значит, способна лишь слушать его. Он обрадовался, что она мертва, а значит, не способна услышать его, создавая лишь видимость слушателя.

— А знаешь, тень… — обратился к ней Алкайдэ, сам удивляясь тому, что делает. — Когда он умрет, что мы будем делать?

Тень промолчала. Только отпила из бокала, осушая его. Тейн подлил им еще навского вина.

Он вдруг представил, что Фира действительно умер, и все, что у него осталось — только тень, силуэт человека. Словно удар тока, щемящая… боль? пробежала по его телу. Всего на миг его охватила такая пустота, что он испугался. И поспешил отогнать от себя подобные мысли.