— Я знал, что тебе понравится.

Вместо ответа Фира допил оставшееся в бокале вино.

Повелитель теней снова вспомнил об обещанном желании. Но не стал напоминать Фире в этот раз. Ему бы очень хотелось услышать просьбу не покидать его. Никогда. Но Тейн был уверен, что Фира ни за что не попросит его об этом. Поэтому он только едва слышно вздохнул и осушил очередной бокал терпкого вина тьмы.

— Слушай, Фира, — Тейн оторвался от вина и посмотрел на него глазами, на дне которых притаились озорные искорки. — А можно, я буду называть тебя Светлячок? Пока ты светиться не перестанешь?

Фира озадаченно посмотрел на него. Он уже успел забыть о своей странной временной способности.

— Вот нельзя! — наигранно недовольно запретил он.

— Тогда я буду без разрешения, Светлячок, — безапелляционно констатировал Тейн.

— Ну и ладно, — Кэйн вскочил с кровати и направился к кухне.

— Ты за кофе? Я с тобой! — И Тейн, прихватив вино, направился следом.

— Удобно, — говорил он, спускаясь по лестнице, — ты отличный фонарик.

— Наверное еще и ночью читать удобно без света, — в тон ему заметил Кэйн.

— Надо будет попробовать, — воодушевился повелитель теней.

Фира вздохнул, видя, что Тейн идет за ним, точно хвостик, и не собирается оставлять одного. А после всего, что он в порыве отчаянья наговорил… Хотелось побыть одному. Сквозь землю провалиться хотелось. И играть в беззаботность, излюбленный его прием, ну просто не хватало сил. Что обманывать самого себя, когда он говорил про то, как прицепился к Тейну и какой является обузой, в тайне ему хотелось услышать яростные опровержения своих слов. Он даже был уверен, что услышит нечто подобное. Пусть до конца не поверит, но услышит. Но он даже ничего такого не сказал. Ну да, это ведь правда. Чего отрицать очевидное. «Все дело в восприятии, — стараясь сохранять хладнокровие, убеждал себя Фира. — Вот он все еще тут и улыбается. И пусть я ни в чем не уверен, я могу радоваться тому, что есть прямо сейчас. И не думать». Но не думать сейчас было так же невозможно, как и просто забыть обо всем.

— Светлячок, — Тейн, все так и ходивший с бутылкой вина, подошел к Фире, возившемуся над кофе. — Почему ты светишься, но не улыбаешься? Ну улыбнись!

Кэйн вскинул глаза на него и быстро отвел взгляд, почувствовав, что сейчас не только не улыбнется, но и расплачется. То ли от злости, то ли от… От злости, однозначно. От злости на собственную беспомощность. Цилиндра нет, наглость, чтобы в который раз просить Тейна о помощи, почти на исходе, а тут еще и Солнце пожертвовал своей свободой ради него. Буквально-таки добил.