И еще он светится, как рождественская лампочка.

Кэйн внезапно истерично расхохотался.

— Я — фонарик! — кричал он сквозь смех, а из глаз потекли слезы.

От неожиданной реакции Фиры, Тейн выронил бутылку, которая разбилась бы вдребезги, не растворись она за миллиметр от пола. Легкое опьянение, охватившее Алкайдэ, мгновенно улетучилось.

— Да что с тобой такое, Фира?

— А что не так? — воскликнул тот. — Я же вроде улыбаюсь.

— Слезы. Твои слезы.

Кэйн провел рукой по глазам и уставился на влажную ладошку, будто только сейчас осознал, что не смеется. И нервно хохотнул.

— Ты плачешь, ты на грани истерики, ты едва не умер и ты спрашиваешь меня, что не так?

— А как бы ты себя вел, если б светился, как фонарик? — как ему показалось, резонно заметил Фира.

— Ну у меня как минимум не было бы истерики, — парировал Тейн.

— А я впечатлительный! — Фира снова рассмеялся. На этот раз — просто рассмеялся.

— Вот уж не сказал бы!

Кэйн закрыл глаза.

— Я все еще свечусь? — уточнил он.

— Все еще светишься, — подтвердил Тейн.

— А теперь? — Кэйн задержал дыхание.

— И снова.

Фира печально выдохнул.

— Кэйн, а почему ты не спросишь, как долго ты был без сознания?