— Подготовь мне только одну черненькую и через час доставь ее в мои покои в северном флигеле, — сказал Павлов и встал, давая понять, что разговор окончен.

Выходя с веранды в сопровождении слуги, который нес перед ним зажженный факел, Павлов столкнулся с женщиной, лицо которой было закрыто темным покрывалом. Павлов ее сразу узнал, и ему стало не по себе. Это была Марго — воспитательница детей Роксаны, которую слуги называли Большой Няней. Обычно по приезду в летний дворец он всегда вызывал ее, чтобы справиться о здоровье детей и их поведении. Детей у Тезей-хана было двое: 4-х летняя дочь Мелисса и 2-х летний сын Арон. Павлов принес Марго извинения за то, что не успел ее выслушать, предложил сделать это утром за завтраком, на который он попросил привести детей, чтобы показать их своим гостям. Женщина откинула покрывало. По ее морщинистым щекам бежали слезы.

— Это правда? Роксана умерла? — спросила она и горько всхлипнула.

— Роксана умерла. Она покончила с собой, узнав о том, что ее отец нарушил клятву, данную им джурджени, — голос Павлова стал суровым и властным.

— Как об этом сказать детям? Мелисса уже что-то понимает, — отчаянию Марго не было предела.

— Пока ничего об этом не говори. Со мной прибыла молодая женщина из Ротона, которая, я надеюсь, сможет заменить им мать, — не очень уверенно сказал Павлов, чувствуя, как на глаза его наворачиваются слезы.

По дороге в свои покои Павлов решил окунуться в открытом бассейне, вода в который поступала по керамическим трубам из горячего минерального источника. В бассейне уже кто-то купался.

— Кто здесь? — спросил он.

— Это я, Гюзель, — услышал он голос своей любимой постельной служанки.

— Где мое полотенце, халат и шлепанцы?! — рассердился Павлов.

— Ой! Я сейчас все принесу! — испугалась служанка, вылезла из бассейна и, не обтираясь, сверкнув ягодицами, побежала во флигель.

Павлов рассмеялся, разделся и полез в бассейн, выложенный мраморными плитами. Немного поплавав, он почувствовал себя отдохнувшим и решил выбираться. Гюзель обтерла его полотенцем и накинула ему на плечи халат. В таком виде он вошел в свою спальную комнату, освещенную восковыми свечами, скинул халат и повалился на широкую кровать. Гюзель забралась ему на спину, полежала, согревая своим теплом, и принялась делать массаж, по ходу дела рассказывая ему всякие сплетни и небылицы. В общем, все, как обычно.

В спальную комнату без стука вошел главный евнух, ведя с собой за руку новенькую наложницу, укутанную с головы до ног черно-белым шелковым покрывалом. Когда наложница сбросила с себя одежду, Павлов с облегчением вздохнул: это была не Сара Гудвин. Но с наложницей надо было что-то делать, и Павлов приказал Гюзель накрыть стол для угощения гостьи фруктами, халвой, печеньем и сладким вином. Пока Гюзель хлопотала по хозяйству, Павлов наложницу успел хорошо рассмотреть и, естественно, познакомится. Новенькой наложнице на вид было лет 16–18. Она была стройная, но не худая, кожа скорее очень смуглая, но не черная, губы толстые, но не безобразные, грудь высокая, кружки сосков темно-коричневые. Как Павлов и предполагал, девушка принадлежала к племени черных аратов, и когда он с ней заговорил на ее родном языке, так обрадовалась, что даже расплакалась.