— Так что, сир, может пора бы уже направить её высочество тренироваться с другой молодёжью?

— Да я тоже думаю, что уже пора. Дальше затягивать — только вредить, — невесело усмехнулся майор-легат.

— А чего вы медлили-то, сир? — напрямик рубанула орка.

— Не поверишь, Пелам — воображал, что смогу воспитать из неё нормальную принцессу… Балы, платья, поэзия там всякая, мать её так…

Орчанка попыталась сохранить серьёзное выражение лица, но стала давиться смехом и издавать, мягко говоря, странные звуки.

— Чего ржёшь, морда? Это, можно сказать, моя мечта была — трёх сыновей в перерывах между походами вырастил, а хотелось ещё и чтоб дочь была… А как мне Его Величество наказал Афину охранять и беречь, так и подумал — во, всё-таки сбылась мечта старого дура… Да хорош уже ржать над старшим по званию!

— Виновата, сир, — Пелам приняла максимально серьёзный вид, но не удержалась и ещё раз хрюкнула от смеха. — Совсем виновата, сир. Но вы ж как маленький, ей-Крольму — у девочки пополам императорской и северной крови, а вы из неё какую-то простушку столичную думали сделать. Ей, так сказать, на роду написано армии в походы водить и города на копьё брать.

— Если девчонки станут воевать, то это будет значить, что либо они стали чересчур мужланисты, либо мужики в конец обабились, — буркнул Кастор, принюхиваясь. — Опять чай? Налей лучше вина.

— На службе не положено, сир, — улыбнулась Пелам. — А насчёт того, что война — не женское дело… Это всё ваши варварские предрассудки. Как её бишь? Во! Дискриминация. И вообще — хочешь равных прав с мужчиной, так изволь соответствовать.

— Ещё не хватало, чтобы на старости лет меня всякие полуграмотные орчанки поучали.

— Предки полуграмотной орчанки уже две тысячи лет назад служили в Карауле Смерти, внук безродного землепашца.

— Вот же старая язва, — рассмеялся Кастор. — Договоришься сейчас, и назначу лично тебя наставницей принцессы.

Взаимные пикировки без посторонних глаз давно стали их с Пелам развлечением — всё-таки знали они друг друга уже не первый десяток лет и были добрыми друзьями.

— А что? Я завсегда, — с готовностью ответила Пелам. — Дело-то хорошее и почётное… Так значит, не возвращают её в Столицу?

— Не сегодня, не через год и не через два, — слегка прищурился Кастор. — Его Величество всё ещё…

— …гневается?

— Опасается. Брось, Пелам, ты же знаешь зачем весь этот спектакль.

— Знаю, — кивнула орка. — И значит, мы продолжим это представление?

— Продолжим.

— И сколько потребуется его продолжать?