— Да не было мира! — повторила я, сжимая зубы. — Я солгала о Лэйтарии. С первого раза не дошло? Слышала, как меня зовут? Думаешь, я сама себе имя выбрала? Оно мне даже не нравится! Я хотела бы быть какой-нибудь Аннаэль. Или Анабель. Или Аннель. Но нет мира — нет красивого имени. Таковы правила.

Девушка захохотала. И казалось, от ее смеха дрожал весь зал.

— Я знаю, что Лэйтария не твой мир. Но все же должен существовать тот, для которого тебя изъяли с Земли. У каждой Избранной есть мир. Это нерушимое правило. Тинхе мне все объяснил.

Голова разболелась с новой силой. Враг подстроил все события, что произошли в Золотой оси. Но, откуда он знал, что я все помню? Что я вообще попаду в Лэйтарию. Ерунда какая-то.

Я только открыла рот, чтобы спросить, как меня перебили.

— Алиса?

Я не могла обернуться, чтобы убедиться, но спутать этот голос с чьим-то другим невозможно. Враг.

— Почему так долго? — откликнулась она.

Звук шагов затих где-то рядом. Тинхе остановился. Я собиралась удивиться, как же он попал в зал, если Алиса перекрыла все входы, но быстро осознала абсурдность своих выводов. Ничего она не закрывала.

— Представляешь, она забрала мою колесницу.

— Это не твоя колесницы, — поправила я. Раз уж отобрали все, остается бороться за истину словами. — Ты одолжил ее у Солярис.

Я ухватилась за край лестницы, чтобы помочь себе встать.

Не буду я валяться в ногах Врага. Гордость-то еще осталась. Гордость…

Я открыла дорогу в Центр, буквально всучив победу Золотой оси. Атрос спит. Набирается сил, чтобы вновь призвать сто сорок семь Избранных. Клод застыл на пьедестале, ожидая появления новых учениц. Лёша шныряет по мирам, выискивая исчезающие виды магии. Никто из них даже не поймет, что произошло.

Так какая теперь разница, свернулась ли я клубочком у ног Врага или грозно потрясаю мечом? Наверное, для кого-то имело значение, погибнет ли он лежа или в пылу сражения. Для меня — нет. В моей истории явно не стоит жанр «эпическое фэнтези».

— Что я пропустил? — спросил Тинхе, заметив мои телодвижения. — Ты же не потеряла волю к победе? Я собирался быть тем, кто заберет последнюю надежду.

Я не сопротивлялась, когда ощутила обнявшие меня руки. Враг поднял меня с земли. Я не могла не прижаться к нему — было так плохо, озноб бил по всему телу, кружилась голова, а на глазах наворачивались слезы.

Я проиграла. Я проиграла больше, чем ставила на кон. Я думала, что рискую только своей жизнью, а угробила всех. И ради чего? Ради той, кто не нуждался в спасении? Потому что мне было тяжко чувствовать себя Избранной, оказавшейся не у дел? Эгоистичная, глупая, самовлюбленная Избранная. Алиса была полностью права на мой счет.