Вспомнился Скир. Старый волк клялся Стиксом, что сын Главка мертв. Похоже, он не только хоронил мальчишку, но и сделал все, чтобы эти похороны состоялись.

– Гирто, – не выдержал я, – людей можно сделать похожими, но не настолько. Ктимена и Дейотара тоже двоюродные сестры…

– Не перебивай, трудно говорить… Я была великой колдуньей, ванакт – не забывай этого. Я могла сделать так, чтобы всем казалось , будто мальчики одинаковы. Не навсегда, конечно… Когда я встретила тебя у храма Поседайона, то решила пошутить – и ты стал похож на покойного Главка. Хорошо получилось, правда? Ифимедей, как ты помнишь, оценил…

Ах, вот оно что! Кентавр Телл не ошибся…

Я невольно дотронулся ладонью до лица. Старуха покачала головой:

– Это уже проходит – медленно и незаметно. Скоро ты станешь прежним, но люди уже привыкнут к тебе… Но тогда, двадцать пять лет назад, надо было сделать так, чтобы мой внук был не только похож, но и помнил то же, что и царевич, так же говорил… Понимаешь, ванакт? Они хотели убить моего маленького внука, чтобы спасти отродье Главка!

Вновь вспомнился мой странный сон:

– Гирто, что случилось в храме, где ты была вместе с Арейфооем? Туда привели обоих мальчиков, уложили на каменные скамьи, ты плакала…

Она медленно качнула головой:

– Нет… Не скажу… Но ты и сам понимаешь – это была часть задуманного. Задуманного – ими… Но я решила спасти сына моего Лая – поменять детей местами. Не так уж трудно заставить ребенка забыть, кто он, подарить чужую память… Я хотела просить Арейфооя – тогда мы были дружны…

Она умолкла, я терпеливо ждал. Странно, об обоих мальчиках Гирто говорила, как о совершенно посторонних, будто один из них не сидел рядом с нею.

…Почему-то я был совершенно спокоен, лишь к горлу подкатывало что-то, напоминающее омерзение. Столько хлопот, столько труда, чтобы замучить шестилетнего мальчишку! Да поберет их всех чума, этих мудрых мужей и всемогущих колдуний!

Старуха закрыла глаза и долго лежала недвижно. Мне показалось, что она дремлет, но вот веки дрогнули. Злой, ненавидящий взгляд обжег меня:

– Ты ждешь, о всемогущий ванакт? Я рассказала конец истории, поведала и начало. Середины не будет! Я – последняя, кто знает, что именно случилось тогда, кто из детей умер и похоронен в царском толосе. И я не скажу тебе этого, Клеотер! Ты никогда – слышишь! – никогда не узнаешь, кто ты такой! И это будет моя месть…

Ее глаза впились в мое лицо, и что-то пришлось старухе явно не по душе. Она заспешила:

– Да! Да! Ты не узнаешь! С каждым годом тебе будет все хуже, это станет безумием более страшным, чем у бедняги Афикла. Даже после смерти, в царстве Гадеса, твоя тень не найдет покоя!