Его уши улавливают скрип песка под лапами, шорох хитиновых ножек по камням, скрип дерева.
Его уши улавливают скрип песка под лапами, шорох хитиновых ножек по камням, скрип дерева.
Кейн пробирается через старую паутину.
Кейн пробирается через старую паутину.
Он доходит до другого прохода, пересекающего его путь.
Он доходит до другого прохода, пересекающего его путь.
Куда теперь?
Куда теперь?
В ухе звучит произнесенная шепотом команда. Напарник видит то же самое, что видит сам Кейн.
В ухе звучит произнесенная шепотом команда. Напарник видит то же самое, что видит сам Кейн.
— ИЩИ!
— ИЩИ!
Кейн поочередно делает шаг в каждую сторону, вытягивает морду, делает глубокий вдох, втягивая остаточный запах в свое нутро, через растопыренные ноздри, мимо языка, туда, где определяющим является инстинкт.
Кейн поочередно делает шаг в каждую сторону, вытягивает морду, делает глубокий вдох, втягивая остаточный запах в свое нутро, через растопыренные ноздри, мимо языка, туда, где определяющим является инстинкт.
Он забегает в один проход, затем в другой, проверяя их.
Он забегает в один проход, затем в другой, проверяя их.
В одной стороне, слева, запах сырости в воздухе сильнее.
В одной стороне, слева, запах сырости в воздухе сильнее.
Слух Кейна улавливает едва слышное журчание воды, падающей на камень.
Слух Кейна улавливает едва слышное журчание воды, падающей на камень.