Прюитт Келлерман вышагивал мимо рядов телевизионных экранов, смонтированных на стене его кабинета; они транслировали передачи различных каналов, принадлежащих медиакорпорации «Горизонт». Говорящие головы что-то оживленно балаболили, но Прюитт отключил звук и лишь время от времени читал свежие новости из Тринидада, бегущие по нижнему краю. А если на одном из экранов вдруг пускали прямой репортаж с места событий в Порт-оф-Спейне, включал громкость с помощью пульта дистанционного управления.
Но лучший источник информации находился у него на письменном столе. Его дочь сгорбилась над личным ноутбуком, «Айпэд Про» и собственным настольным компьютером Прюитта, манипулируя всеми тремя устройствами, как пианист-виртуоз. Лаура – единственный человек, которому Прюитт позволял садиться в свое кожаное кресло, что было весьма уместно и символично.
«Когда-нибудь все это будет принадлежать ей».
Он уповал, что в один прекрасный день она сделает это наследие вполне легальным.
Тут его внимание привлек к одному из телевизоров новый репортаж. На экране появилась объятая пламенем церковь. Ее готический шпиль рухнул и лежал на земле обугленными обломками. Пламя рдело сквозь витраж-розу, придавая происходящему адскую красоту.
Гневно стиснув зубы, Келлерман прибавил громкость. Он же недвусмысленно приказал техникам, управляющим атакой, не трогать исторические сооружения.
У диктора на экране было не менее гневное выражение лица.
«
Прюитт снова заглушил звук. Ну, хотя бы эта часть кампании идет по плану. Бомбардировка должна была посеять хаос, но истинная война ведется под прикрытием огня и дыма. Комплект средств радиоэлектронной борьбы эскадрильи беспилотников уже взламывает коммуникационную инфраструктуру острова, позволяя запрограммированным психологическим операциям сеять дезинформацию по захваченным каналам.