431

человека, чтобы увидеть его будущее, а не свое собственное, когда ныряешь в такое временное зеркало? Она меня любит, любит, сама того не зная, нас ничто не разделяет, мы так много времени проводим вместе на сборе трав, и все течет так ровно, так легко. Я хотел бы быть тем, кто способен увидеть другого в этой бездне. Хотел бы любить ее. Хотел бы иметь такую же внутреннюю открытость другому, ее безумную готовность принять тебя.

Где-то глубоко в моих жилах растительный мир начал пускать свои корни. Он нашел гостеприимную почву из плоти. Я не боюсь такой смерти. Одеревениться… По правде говоря, я редко чувствовал себя настолько же живым, как теперь, в этом болоте. Какая все это эйфория для меня, буйная, долгая! Я чувствую себя омытым, налитым влагой. Моя чувствительность к растительным пульсациям еще никогда не была столь мощной и интуитивной. Я угадываю все, что вокруг меня, все, что растет, что увядает, чувствую трепет дождя. Кровь течет по телу так легко, все чувства обострились, готовы взорваться, я срастаюсь в единое целое с этим биомом!

~ Отец сделал несколько шагов мне навстречу, его плохо видно, он у мамы за спиной. Мы с ней рыдаем, слезы радости, долгожданной встречи, она отходит в сторону. Отец подходит ближе, лицо его все обгоревшее, как у укротителей огня и кузнецов, радость проникла в него сзади, растрескивает складочки у рта, разбивает чашу его щеки. Он улыбается мне, обхватывает обеими руками, отрывает от земли. «Прости меня», — говорит он. «Я должен был в тебя верить», — говорит он. «Спасибо, что ты жива», — говорит он.

π По бортику водоворота течение стихло. Вода доходит нам до колен. Расширение сифона поглотило

430

страховочную веревку и гарпуны. Но вся Орда успела вовремя отойти. И каждый остался на своем месте по окружности. Поверхность воды была настолько гладкая, что в ней четко отражалось небо. Когда мы готовили Переправу с Ороси, она научила меня всему, что сама знала про сифоны. И все это оказалось правдой. Сначала, пока сифон формируется на глубине, это просто невидимый водоворот. Затем начинается резкое ускорение течения, и тогда появляется пропасть. Потом, в кульминационной части, вода поднимается и интенсивно всасывается. «А после вода расслабляется, и начинает течь время», — я хорошо помню эти слова. Время, и правда, течет очень медленно. Или это отдача от нервного напряжения? Многие ордийцы стояли слишком близко к пропасти, как по мне. Они заинтригованы тем, что водопад вдруг остановился. Что внезапно наступила тишина. Без покрывающей их пены стенки водоворота выглядели так, будто сделаны из твердой воды. Дна было не рассмотреть. Оно уходило вглубь метров на триста, как минимум.