] Селем: Гонг, звон, дробь. Толчком под косогор прочь!

) Гром аплодисментов, раздавшийся с трибун, застал меня врасплох. Если в целом это испытание мне показалось ловко сыгранным обоими соперниками, с парой обменов красивыми, стройными фразами, и если Караколь, по-моему, был весьма неплох, то разве с интеллектуальной точки зрения это состязание было сравнимо с битвой палиндромов? Но, по всей видимости, почти что детская забава звуками и игривый тон Караколя, его манера обыгрывать каждую реплику очаровали публику, и верхние ряды ободряюще скандировали его имя. Я не мог сказать со всей объективностью, кто из двоих был лучшим, хотя мне казалось, что первенство в первой половине тура осталось за Караколем.

Члены жюри посовещались пару минут, и на оловянных цилиндрах, которые прокручивал счетовой, показались результаты: Селем — 26, Караколь — 21. Что составляло общий счет за два тура: Селем — 58, Караколь — 44. Меня как из ушата окатили! Я был разбит, потерян: я сделал все, что в моих силах, я написал на табличке все слова, какие только смог, Караколь хватал их на лету и составлял их, как мозаику из сухой кладки. Количество штрафных очков у нас было практически одинаковое. А по итогу стилит обошел нас на целых пять баллов! Бархатистую тишину дворца надорвали свистки негодования, укрепившие

343

во мне чувство несправедливости. Хотя я, конечно, с самого начала не имел особых иллюзий на этот счет, я прекрасно понимал, что судьи будут на стороне стилита, в лучшем случае, чтоб не разгневать Экзарха, в худшем — по своему личному пристрастию. Для того, чтобы выиграть в таких условиях, недостаточно быть лучшим, нужно показать ошеломляющее превосходство — и Караколю это было яснее, чем всем нам.

— Молодца, Сов! Благодаря твоему потоку О река моей поэзии не обмелела. Ха-ха!

— Но этого же оказалось мало, Карак…

— Этого оказалось достаточно, он не удержал своей позиции, он дал мне сбить себя с курса, это чувствовалось по его вихрю. Он засомневался, стал отходить назад и своем напоре, его уверенность дала трещину. Теперь он знает, что может проиграть. Именно этого я и добивался. Теперь для него начинается настоящее состязание…

x Если хорошо подумать, то вся наука Голгота держалась на знании потоков. Он владел основными восемью типами встречного ветра, разбирался в основных вариациях шести форм, умел прочерчивать теоретическую трассу по карте Тальвега. Но в остальном… Механика течений, признаки турбулентности в нестационарных кильватерах, изолированные и связанные потоки в зависимости от типа тел и влияния напора, ребро атаки и схода, как и любые тонкости аэродинамической теории, были ему безразличны. Многие в Орде давно для себя решили, что он ведет контр инстинктивно, что это просто дело крови, наследственности. Тем не менее, каждый раз, когда я у него спрашивала, почему он выбрал ту или иную трассу, Голгот практически всегда давал мне вполне аргументированный ответ. Сжатый, но, как правило, обоснованный.