Он обнял меня так крепко, и в объятиях его было столько тепла, что во мне, как в кузнице, выковалась память об этом миге, вечно горящая огнем. Когда он отошел, я еще хотел ему сказать… но он, схватив с собой Тальвега на лету, уже бежал вперед, как и сказала им Ороси, в направлении узкой линии обрыва вдоль хребта. Я еще мог догнать их, если бы побежал следом. Но спустя полминуты было уже поздно: я принял то, что смерть их неминуема.

«Я вас люблю!» — крикнул я им вслед, пока еще голос мог до них долететь. Они обернулись, и Караколь вместо

142

ответа забросил свой бум над пропастью. Долетев прямо ко мне, бумеранг изобразил в полете букву С, описал крут буквой О, и дважды крутанулся буквой В, а затем плавно, словно мертвый листик, лег мне в руку… Я поднял рубаху Караколя и, утирая слезы, надел.

π Эрг решил рискнуть и перелететь над вулканом. Говорит, сможет вовремя выскочить из кратера, если начнется извержение. С крылом и пропеллерами на ногах полет туда-обратно должен занять не больше часа. Он будет держаться северного хребта, по возможности. Его задача — определить те редкие места, где хребет расширяется достаточно, чтобы можно было разбить лагерь для передышки. Ороси была права: кратер был словно подвешен в воздухе. Чем дальше по линии хребта, тем отвеснее становился внешний склон. А потому за редким исключением идти можно было только по внутреннему краю кратера.

Кориолис дали задание построить укрепление в виде стенок из спрессованного снега для нашего базового лагеря. Дарбон и Стреб остались с ней, их задача была запустить птиц к низовью. И чтобы те вернулись с добычей! Ларко пошел рыбачить со своей клеткой к югу от лагеря. Для рыбалки годился совсем небольшой участок. Поверхность холма была широкой только к западу, откуда мы пришли, но чуть дальше влево и вправо снежная равнина быстро сужалась до размеров лезвия. Но голову даю, он все равно изловит нам пару медуз.

Нас с Горстом и Голготом определили копать одиночные окопы каждые сто метров. Сначала нужно вырыть яму, а потом укрепить ее, утрамбовав снег по всему цилиндру. В случае извержения мы тогда все будем не далее, чем в пятидесяти метрах от укрытия. Идея Ороси, разумеется.

141

«Всего двести пятьдесят окопов на двадцать пять километров линии хребта. Из окопов можно будет перескочить сразу в лагерь, а когда условия будут позволять, то будем бежать. Всего можете считать сто восемьдесят два окопа». Это, конечно, очень много, но я все равно рад, что меня распределили на эту работу. Я так чувствовал себя более защищенным. Работа была изнурительная, мы часто натыкались на ледяные пласты. А снег из легкого и рассыпчатого то и дело переходил в колотый лед. В таком случае я доставал винт. А Горст орудовал только лопатой, впрочем как и Голгот. «Работа для крытней. — начал ворчать Голгот, когда Ороси сказала ему идти копать. — Риск нулевой!» И она дважды права: и в том, что защищает его таким образом, и что использует его немереную физическую силу для такого труда. Это работа не для Ларко, тут не поспоришь. Больше всего меня поразило то, что сама она отправилась вперед с разведкой перед Тальвегом и Караколем. «Я умею читать ветер, Пьетро, я уверена, что лучше вас пойму, когда нужно залечь в укрытие. Я должна пойти первой». Горст отдал ей ротофрезерный станок. Очень мощный инструмент, им в кривец можно высечь яму в полметра за тридцать секунд.