Не решаясь бросить свиток, Чандра взяла его и пошла следом. Нельзя оставлять его, когда где-то здесь бродит маг разума.

Как только девушка шагнула в дыру, она увидела чужака, стоящего на уступе скалы над ней и сжимающего горло рыжеволосому мальчику. Очень в духе этого мальчишки – вечно лезть в самые неприятности, подумала Чандра.

Браннон изо всех сил пытался дышать. Его ноги болтались, не касаясь земли.

– Нет! – у пиромантки сжался желудок от испуга при виде юного друга, которого крепко держал мироходец.

Мальчик брыкался и задыхался от боли, пытаясь говорить.

– Пусти... Аххх, – слова оборвались сдавленным бульканьем. Слезы страдания и ужаса покатились по его покрасневшим щекам.

Чандра ненавидела проигрывать. Совершенно ненавидела!

Но она знала, что свиток в ее руке, пусть и единственный в своем роде, не стоил жизни Браннона. Она подняла свиток повыше, как жертву, и прокричала:

– Не причиняй ему вреда! Забирай!

Пиромантка сама слышала, до чего хрипло от страха звучит ее голос. Она видела, как маг разума резко встряхнул Браннона, чтобы тот перестал дергаться.

– Я только за этим и пришел, – произнес чужак. – Если я получу свиток прямо сейчас, с ним все будет в порядке.

Он выглядел холодным, но не жестоким. Девушка верила, что схватить Браннона было для незнакомца работой, а не удовольствием.

Поэтому она бросила ему свиток.

Свиток приземлился в нескольких футах от чужака. – Мудрое решение. У меня есть впечатление, что таковых у тебя немного.

Но, прежде чем тот опустил мальчика на землю, Чандра услышала, как ее позвали со стороны монастыря. Она обернулась и увидела Браннона. Тот выглядывал из дыры в стене, пробитой взрывом.

– Чандра! Что происходит? – прокричал он издали.

Иллюзия!

Со скоростью, подобающей ее характеру, Чандра прыжком взмыла в воздух, и ее окружил ореол огня, пока она произносила заклинание. Пиромантка разбросала руки и надула грудь, как кузнечный мех. Весь воздух на расстоянии тридцати футов от нее омертвел, когда она полностью вобрала в себя кислород, необходимый как топливо для пламени. Она остановилась на вдохе, пока не почувствовала, что лопнет от усилия, и, когда дала себе волю, это почти произошло. Пиромантка выдохнула со всей мощью, выпучив глаза и высунув язык, как первобытный тотем. Ее дыхание обрело силу выстрела пушки и запылало химической энергией.