И вновь брызнули слёзы настоящей, искренней обиды.

Блич обнимал девочку, успокаивал, просил прощения, а потом стал кричать на одних, которые были готовы плеваться наперегонки, и вторых – уже вовсю готовых ловить плевки лицом.

– Вы что делаете, сволочи! Неужели не понимаете чудовищность вашего поведения? Вы же окончательно уродуете её душу!

Настала тишина. И в этой тишине один человек шёпотом выразил общее мнение.

– Не кипятись, парень. Люди просто деньги зарабатывают.

Блич не знал, что ответить. Зато было что сказать малышке Лу.

– Как ты не понимаешь, друг? Ты же большой. А я маленькая. Но уже понимаю. Деньги – это волшебство.

– Лу, милая Лу, ну, деньги могут не всё.

Лу засмеялась и спросила Блича, показав на одного толстяка, может ли он сделать сальто. Блич уверенно сказал: нет.

– Э, мужик, сальто с тебя! Цена вопроса: сто золотых.

И толстяк сделал сальто. Пусть от лестницы и да, сломав себе ногу, но сделал.

– А видишь ту тётю? Ты знаешь, она не умеет плавать. Я ей пообещаю сто золотых, и случится чудо. Она переплывёт речку. Ну, а на какое чудо ты способен, чего другие не повторят за деньги?

И Блич решился. Плевать, что обвинят в ведьмовстве, плевать, что растерзают на части, но он обязан пусть не спасти этого ребёнка, так хотя бы заронить зерно сомнений в ее веру во всесилие денег.

Он переоценил смелость дядь на побегушках и их подружек с жадным блеском в глазах. Какое там растерзать на части. Когда тень Блича обернулась драконом и стала, отпрыгивая от теней мебели, гнаться за ними, они разбегались с таким визгом, что впору со стыда вешаться. А Лу не испугалась. Её страшно развеселили и дракон, и испуганная свита.

– Любые деньги! Любые деньги тому, кто сумеет так же! Ты волшебник, Блич. Волшебник же, да?

– Нет, я не волшебник, не маг, и вообще это не колдовство.

Признание Блича дало надежду толпе. В эту ночь подростку поспать не удалось. Люди наперебой ломились к нему в комнату. Предлагали деньги, ценности, жён и дочерей в постель, лишь бы он научил своему трюку. Что это? Зеркала? Обман зрения?

Его от них просто тошнило. Нет, конечно, и от сверхплотного ужина тоже – привычка переедать оказалась заразна.

Последняя посетительница ничего не говорила про деньги, а сказала:

– Юноша, идёмте со мной. Я… выведу вас отсюда.