– Сын мой, бесполезно, это не простой лист, а светлоокий. Светлоокие листы… роспись на них автоматически появляется во всех приходских книгах.

– Где вы их берёте, пройдохи в рясах? У каких колдунов?

– Что за обвинения, сын мой! Даже общаться с колдуном противно истинной вере!

– Ну, передо мной-то хоть шута не корчите. Ааа!

Ловило издал рёв умирающего кабана и сгрёб Блича в охапку.

– Ах ты, подлец! Втёрся в доверие, чтобы завладеть моими деньгами? Немедленно давай развод малышке Лу!

– Отпустите его! – опять заговорил священник. – Бесполезно. Развод не даётся так быстро. Нужно запрашивать королевского священника. Одно рассмотрение прошения займёт не меньше двух лет.

Ловило истерически захохотал. Ударив себя несколько раз по щекам, успокоился.

– Совсем ничего нельзя сделать?

– Ничего. С этой минуты он уже супруг её пред небом, через три дня станет и пред людьми.

– Три дня, – глаза Ловило зловеще блеснули, – то есть три дня он ещё не владелец состояния? И ещё три дня не наследник первого порядка, получается…

Слабоумный слуга и малолетние новобрачные ничего не поняли, зато намёк купца не остался загадкой для священника. Похолодев от ужаса, он замотал головой и стал пятиться к стене.

– Нет, сын мой, нет! Именем Света запрещаю даже думать! Это за любыми пределами!

Купец словно его не слышал, он схватил дочку за плечи и стал трясти, приговаривая:

– Ты понимаешь, что натворила, дура толстая?! Ты просто не оставила мне выхода! Иного выхода! Думаешь, мне будет это легко сделать? Но ты не оставила выхода!

Он отшвырнул девочку. Малышка Лу ударилась, и у нее пошла кровь.

– Сударь, как вы смеете так обращаться с ребёнком!

– Она уже не ребёнок, идиот, она теперь твоя супруга. Чтоб к полуночи тебя не было здесь, ублюдок! Для твоего же блага.

– Да уж, поверьте, не задержусь! Слово дать?

– Да пошёл ты…