Однако, как только они подошли к входу в алтарь, Дакс разволновался. Он махал руками в воздухе, не сводя глаз с лица матери. Лидия должна была заметить его напряженный взгляд, поскольку никогда прежде ее сын не фокусировал своих глаз. Но она была отвлечена видением золотого, счастливого будущего со своим выздоровевшим сыном. В тени у входа, Лидия поднесла руки к шее и отвязала амулет, который носила с детства. Это был изящный стеклянный цветок с шестью лепестками, почти в форме звезды, светящийся розоватым огнем в таинственном свете безнадежности Эреба. Она повязала амулет вокруг шеи Дакса и поцеловала его в лоб и обе щеки.

- Моя мама дала его мне, а к ней он перешел от ее пра-прабабушки, - сказала Лидия. – Это цветок, который растет рядом с домом моих предков, у самого Великого Моря.

Дакс поднял руку и осторожно погладил амулет, на радость Лидии, поскольку прежде он не обращал никакого внимания ни на игрушки, ни на другие ее подарки. Она приняла это за доброе знамение.

- Теперь все будет хорошо, - сказала она, потрепав его волосы. Она крепко сжала его руку, и они шагнули во мрак Алтаря Атрея.

* * *

Как только они вошли в пещеру, их ушей достиг гул далекой реки, и мальчик резко остановился, склонив голову набок, словно прислушиваясь. Пещера была чистой и пустой, словно из нее вымели все камни и песок. Серый свет входа скрылся спустя несколько ступеней, и Лидия остановилась, выискивая в мешочке свечу, которую она прихватила вместе с монетами.

- Должно быть, алтарь чуть ниже, - прощебетала Лидия, но ее радостный тон звучал искусственно даже для ее собственных ушей. Она знала одно простенькое огненное заклинание, единственное, на которое она была способна. Распалив свечу, она повела сына глубже во тьму, и гул реки становился все громче с каждым их шагом. Пламя трепеталось на фитильке, но оставалось крошечным, едва заметным, словно страшась быть замеченным. Неожиданно, окружающая тьма стала походить на сжимающийся кулак, и она в нерешительности остановилась посреди туннеля. Впервые с того дня, как она увезла Дакса из Мелетиды, сомнение окутало ее. Оно опустошило ее и поглотило ее стойкость. Что она здесь делала, одна в этой пустоши? Если все величайшие умы Мелетиды не смогли исцелить ее сына, что она ожидала найти в диких землях? Слезы накатились на ее глазах, под удушливым осознанием тщетности всего этого путешествия. Ее резкая смена настроения была работой Эреба, но Лидия слишком мало ведала о божественной природе, чтобы понять это. Эреб нашептывал всем: Покоритесь страданиям. Таковым было учение хранителя мертвых.